КАРЦЕР.. . Что о нем в хороших книгах?

О карцерах - вполне исчерпывающе - здесь:
Вера Фигнер, "Запечатлённый труд"
Евгения Гинзбург, "Крутой маршрут"

Сидни Шелдон, "Расколотые сны":
"Это было что-то вроде забвения, возвращения в чрево матери. Она была одна в темноте. В этой тесной подвальной камере совсем не было мебели, только тоненький грязный матрас, брошенный на цементный пол. Вонючая яма в полу служила туалетом… . Время потеряло свою ценность. В камере никогда не было света, поэтому не существовало разницы между днем и ночью. Она не имела представления, сколько же времени провела в этом одиночном заключении. … Она была в таком положении, которое любой мог рассматривать как безвыходное: была посажена на 15 лет, без денег, без друзей, без любой другой поддержки. Но в глубине души у нее был мощный источник силы. Я выживу, думала Трейси. Я посмотрю в глаза моих врагов и моя смелость послужит мне щитом".

"(...) К вечеру разрывы шрапнели и гранат казались им только аккомпанементом к соло тенора; ибо в воронке Швейк пел – разливался:
Как час ночи где-то било,
Оторвался я от милой.
Вышли вместе; средь ветвей
Заливался соловей.
Щелкал соловей в садочке;
«Подожди-ка три годочка!» ,
Как три года? ! Скоро сына
Я б мог праздновать крестины,
Воспитать его к набору,
Чтоб муштру прошел он скоро.
А узнает он, как с винтовкой стоять,
Поймет он и то, как рапорт держать.
А узнает он, как рапорт держать,
Будет он караул отбывать.
А узнает, как караул отбывать.
Увидит, какая в карцере благодать.
А узнает, как в карцере торчать,
Его и кандалами не испугать.
А узнает, как кандалы таскать,
Вот тогда ему и с девками гулять! (...)" Я. Гашек, "Похождения бравого солдата Швейка".

****

"(...) Во рту у него пересохло и гортань горела.
- Круглов! - позвал он сторожа. - Отвори. Хочу в сортир.
Дядька отворил замок и выпустил кадета. Карцер был расположен в том же верхнем этаже, где и строевая рота. Уборная же была общая для карцера и для ротной спальни. Таково было временное устройство, пока карцер в подвальном этаже ремонтировался. Одна из обязанностей карцерного дядьки заключалась в том, чтобы, проводив арестованного в уборную, не отпуская его ни на шаг, зорко следить за тем, чтобы он никак не сообщался со свободными товарищами. Но едва только Александров приблизился к порогу спальни, как сразу помчался между серыми рядами кроватей.
- Куда, куда, куда? - беспомощно, совсем по-куриному закудахтал Круглов и побежал вслед. Но куда же ему было догнать? (..)" И. Куприн, "Юнкера".

***

"(...) Комендант и военрук засиделись долго за полночь. Жена Воробьева тихой мышью ушла в спальню.
Густав Максимилианович закончил вечер эпиграммой на Аракчеева, предварительно рассказан об Аракчееве и Александре Первом. Он прочел эпиграмму в ее неприкосновенном, предельно вызывающем тексте, понизив слегка голос. От яростной брани по адресу царя и его клеврета Александр Семенович привскочил на стуле.
Это был совсем неожиданный для него Пушкин, заговоривший языком кочегарного кубрика! Тут пахло не отечеством Царского Села и не божьим веленьем. Александр Семенович понимал, что за такие слова гоняли на каторгу.
Матрос Гейнадий Ховрин на Штандарте, неудачно поддержавший царицу под руку на трапе и посаженный в карцер, со зла обозвал ее величество коротким женским словцом и получил пять лет за оскорбление царственной особы.
Через темные дали столетий Александр Сергеевич Пушкин подавал дружескую руку матросу первой статьи Геннадию Ховрину. Между ними устанавливалась нежданная связь. (..)" Б. Лавренев, "Комендант Пушкин".

***

"Все по святым инквизиторским правилам:
Голые ноги на камне под инеем.. .
Я обвиняюсь в сношениях с дьяволом?
Или в борьбе с генеральною линией?

Тысячелетья, смыкаясь, сплавляются
В этом застенке, отделанном заново.
Может быть, рядом со мной задыхается
В смертной истоме княжна Тараканова?

Может быть, завтра из двери вдруг выглянет,
Сунув мне кружку с водою заржавленной,
Тот, кто когда-то пытал Уленшпигеля,
Или сам Борджа, с бокалом отравленным.. .

Все это гораздо, гораздо возможнее,
Чем вдруг поверить в этом подвалище
Будто бы там, за стеною острожною,
Люди зовут человека товарищем.. .

И будто бы в небе, скользя меж туманами,
Звезды несутся, сплетясь хороводами,
Будто бы запахи веют медвяные
Над опочившими сонными водами.. .

Все по святым инквизиторским правилам:
Голые ноги на камне под инеем.. . " Е. Гинзбург, "Карцер".

да

Ну это обязательно надо про разные частные школы - там было принято в карцер сажать.