Самый известный музыкант в литературе?

...Григ писал музыку для Дагни Педерсен больше месяца. Началась зима. Туман закутал город по горло. Заржавленные пароходы приходили из разных стран и дремали у деревянных пристаней, тихонько посапывая паром.
Вскоре пошел снег. Григ видел из своего окна, как он косо летел, цепляясь за верхушки деревьев.
Невозможно, конечно, передать музыку словами, как бы ни был богат наш язык.
Григ писал о глубочайшей прелести девичества и счастья. Он писал и видел, как навстречу ему бежит, задыхаясь от радости, девушка с зелеными сияющими глазами. Она обнимает его за шею и прижимается горячей щекой к его седой небритой щеке. «Спасибо! » – говорит она, сама еще не зная, за что она благодарит его.
«Ты как солнце, – говорит ей Григ. – Как нежный ветер и раннее утро. У тебя на сердце расцвел белый цветок и наполнил все твое существо благоуханием весны. Я видел жизнь. Что бы тебе ни говорили о ней, верь всегда, что она удивительна и прекрасна. Я старик, но я отдал молодежи жизнь, работу, талант. Отдал все без возврата. Поэтому я, может быть, даже счастливее тебя, Дагни.
Ты – белая ночь с ее загадочным светом. Ты – счастье. Ты – блеск зари. От твоего голоса вздрагивает сердце.
Да будет благословенно все, что окружает тебя, что прикасается к тебе и к чему прикасаешься ты, что радует тебя и заставляет задуматься» ,
Григ думал так и играл обо всем, что думал...

Бременские музыканты

Моцарт на старенькой скрипке играет.
Моцарт играет, а скрипка поет.
Моцарт отечества не выбирает -
просто играет всю жизнь напролет.
Ах, ничего, что всегда, как известно,
наша судьба - то гульба, то пальба.. .
Не оставляйте стараний, маэстро,
не убирайте ладони со лба.

Где-нибудь на остановке конечной
скажем спасибо и этой судьбе,
но из грехов своей родины вечной
не сотворить бы кумира себе.
Ах, ничего, что всегда, как известно,
наша судьба - то гульба, то пальба.. .
Не расставайтесь с надеждой, маэстро,
не убирайте ладони со лба.

Коротки наши лета молодые:
миг -
и развеются, как на кострах,
красный камзол, башмаки золотые,
белый парик, рукава в кружевах.
Ах, ничего, что всегда, как известно,
наша судьба - то гульба, то пальба.. .
Не обращайте вниманья, маэстро,
не убирайте ладони со лба

Окуджава
-------------------------------------------------------

Под музыку Вивальди, Вивальди, Вивальди
Под музыку Вивальди, под вьюгу за окном,
Печалиться давайте, давайте, давайте,
Печалиться давайте об этом и о том.
Об этом и о том.

Вы слышите, как жалко, как жалко, как жалко,
Вы слышите, как жалко и безнадежно как
Заплакали сеньоры, их жены и служанки,
Собаки на лежанках и дети на руках.

И стало нам так ясно, так ясно, так ясно,
Что на дворе ненастно, как на сердце у нас,
Что жизнь была напрасна,
Что жизнь была прекрасна,
Что все мы будем счастливы

Когда-нибудь, бог даст.

И только ты молчала, молчала, молчала
И головой качала любви печальной в такт,
А после говорила: "Поставьте все сначала,
Мы все начнем сначала,
Любимый мой, итак... "

Под музыку Вивальди, Вивальди, Вивальди
Под музыку Вивальди, под славный клавесин,
Под скрипок переливы, под завыванье вьюги
Условимся друг друга любить, что было сил.
--------------------------------------------------------------------------------
Годами когда-нибудь в зале концертной
Мне Брамса сыграют, — тоской изойду,
Я вздрогну, я вспомню союз шестисердый,
Прогулки, купанье и клумбу в саду.

Художницы робкой, как сон, крутолобость,
С беззлобной улыбкой, улыбкой взахлеб,
Улыбкой, огромной и светлой, как глобус,
Художницы облик, улыбку и лоб.

Мне Брамса сыграют, — я вздрогну, я сдамся,
Я вспомню покупку припасов и круп,
Ступеньки террасы и комнат убранство,
И брата, и сына, и клумбу, и дуб.

Художница пачкала красками траву,
Роняла палитру, совала в халат
Набор рисовальный и пачки отравы,
Что «Басмой» зовутся и астму сулят.

Мне Брамса сыграют, — я сдамся, я вспомню
Упрямую заросль, и кровлю, и вход,
Балкон полутемный и комнат питомник,
Улыбку, и облик, и брови, и рот.

И сразу же буду слезами увлажен
И вымокну раньше, чем выплачусь я.
Горючая давность ударит из скважин,
Околицы, лица, друзья и семья.

И станут кружком на лужке интермеццо,
Руками, как дерево, песнь охватив,
Как тени, вертеться четыре семейства
Под чистый, как детство, немецкий мотив

Пастернак
----------------------------------------------------------------------
Моцарт в легком опьяненье
Шел домой.
Было дивное волненье,
День шальной.

И глядел веселым оком
На людей
Композитор Моцарт Вольфганг
Амадей.

Вкруг него был листьев липы
Легкий звон.
"Тара-тара, тили-тики, -
Думал он. -

Да! Компания, напитки,
Суета.
Но зато дуэт для скрипки
И альта!

Пусть берут его искусство
Задарма.
Сколько требуется чувства
И ума!

Композитор Моцарт Вольфганг,
Он горазд, -
Сколько требуется, столько
И отдаст.. .

Ox, и будет Амадею
Дома влет.
И на целую неделю -
Черный лед.

Ни словечка, ни улыбки.
Немота.
Но зато дуэт для скрипки
И альта!

Да! Расплачиваться надо
На миру
За веселье и отраду
На пиру,

За вино и за ошибки -
Дочиста!
Но зато дуэт для скрипки
И альта!

Д. Самойлов

А. Куприн "Гамбринус"

Никколо Паганини... Ни о ком другом из музыкантской братии нет стольких упоминаний в литературе самых различных направлений: историческая, музыкальная, мистическая, художественная, и т. д. и т. п. литературные "отрасли" полны им и каждая претендует на то, что знает об этом человеке больше, чем все остальные вместе взятые... Удивительный человек... неразгаданная тайна... трагическая душа и дьявольски прекрасная музыка в необыкновенном виртуознейшем исполнении.... Возможно, что и вправду однажды Люцифер прослезился, услышав игру Паганини...

Кафе называлось, как странная птица, "Фламенго". Оно не хвалилось огнями, оно не шумело. Курило кафе и холодную воду глотало. Была в нём гитара.

Взъерошенный парень сидел на малюсенькой сцене. Он был непричёсан, как лес, неуютен, как цепи. Но в звоне гитары серебряно слышались трубы, С таким торжеством он швырял свои пальцы на струны!

Глаза закрывал и покачивался полузабыто. В гитаре была то ночная дорога, то битва, То злая веселость, а то колыбельная песня. Гитара металась. В ней слишалось то нетерпенье, То шелест волны, то орлиный рассерженный клёкот, Зубов холодок и дрожанье плечей оголённых, Задумчивый свет и начало тяжелого ритма.. .

Гитара смеялась, со мною она говорила. Четыре оркестра она бы смогла переспорить. Кафе называлось, как чья-то старинная повесть: "Фламенго"...

книга "Слепой музыкант"

Гений и злодейство
Две вещи несовместные. Неправда:
А Бонаротти? или это сказка
Тупой бессмысленной толпы -- и не был
Убийцею создатель Ватикана?