Мастера — особая
Поросль. Мастера!
Мастером попробую
Сделаться — пора!
Стану от усталости
Напиваться в дым
И до самой старости
Буду молодым.
...Мы такое видели,
Поняли, прошли, —
Пусть молчат любители,
Выжиги, врали.
...Да пребудут в целости,
Хмуры и усталы,
Делатели ценности,
Профессионалы.
(А. Межиров)
Литература
Что есть о мастерах в литературе, кино, живописи?
Зодчие.
Как побил государь
Золотую Орду под Казанью,
Указал на подворье свое
Приходить мастерам.
И веле благодетель,
Гласит летописца сказанье,
В память оной победы
Да выстроят каменный храм.
И к нему привели
Флорентийцев,
И немцев,
И прочих
Иноземных мужей,
Пивших чару вина в один дых. И пришли К нему двое
Безвестных владимирских зодчих.
Двое русских строителей,
Статных,
Босых,
Молодых .
Лился свет в слюдяное окошко.
Был дух вельми спертый. .
Изразцовая печка.
Божница.
Угар и жара.
И в посконных рубахах пред Иоанном четвертым,
Крепко за руки взявшись,
Стояли сии мастера.
Смерды!
Можете ль церкву сложить
Иноземных пригожей?
Чтоб была благолепней заморских церквей, говорю?
И, тряхнув волосами,
Ответили зодчие:
Можем!
Прикажи, государь!
И ударились в ноги царю.
Государь приказал.
И в субботу на вербной неделе,
Помолясь на восход,
Ремешками схватив волоса,
Государевы зодчие
Фартуки наспех надели,
На широких плечах
Кирпичи понесли на леса.
Мастера выплетали
Узоры из каменных кружев,
Выводили столбы
И, работой своею горды,
Купол золотом жгли,
Кровлю крыли глазурью снаруди
И в свинцовые рамы
Вставляли чешуйки слюды.
И уже потянулись
Стрельчатые башенки кверху,
Переходы,
Балкончики,
Луковки и купола.
И дивились ученые люди,
Зане эта церковь
Краше вилл италийских
И пагод индийских была.
Был диковинный храм
Богомазами весь размалеван
В алтаре и при входах
И в царском притворе самом.
Живописной артелью
Монаха Андрея Рублева
Изукрашен зело
Византийским суровым письмом.. .
А в ногах у постройки
Торговая площадь жужжала,
Таровато кричала купцам:
Покажи, чем живешь!
Ночью подлый народ
До креста пропивался в кружалах,
А утрами истошно вопил,
Становясь на правеж.
Тать, засеченный плетью,
Лежал бездыханно,
Прямов небо уставя
Очесок седой бороды,
И томились в московской неволе
Татарские ханы,
Посланцы Золотой,
Переметчики Черной Орды.
И над всем этим срамом
Та церковь была
Как невеста!
И с рогожкой своей,
С бирюзовым колечком во рту
Непотребная девка
Стояла у Лобного места
И, дивясь, как на сказку,
Глядела на ту красоту.
А, как храм освятили,
То с посохом, в шапке монашьей,
Обошел его царь
От подвала и служб
До креста.
И окинувши взороего узорчатые башни,
Лепотв! Молвил царь.
И ответили все!
Лепота!
И спросил благодетель:
А Можете ль сделать пригожей?
Благолепнее этого храма,
Дркгой, говорю?
И, тряхнув волосами,
Ответили зодчие:
Можем!
Прикажи государь!
И ударились в ноги царю.
И тогда государь
Повелел ослепить этих зодчих,
Чтоб в земле его церковь
Стояла одна такова,
чтобы в суздальских землях
и в землях рязанских
Не поставили лучшего храма,
Чем храм Покрова.
Соколиные очи
Кололи им шилом железным,
Дабы белого света
Увидеть они не могли.
Их клеймии клеймом,
Их секли батогами, болезных
И кидали их, темных,
На стылое лоно земли.
А в обжорном ряду,
Там, где заваль кабацкая пела,
Где сивухой разило,
Где было от пара темно.
Где кричали дьяки:
Государево слово и дело,
Мастера Христа ради
Просили на хлеб и вино.
И стояла их церковь такая,
Что словно приснилась,
И звонила она,
Словно их отпевала навзрыд
И запретную песню
Про страшную царскую милость
Пели в тайных местах
По широкой Руси
Гусляры.
Д Кедрин
Как побил государь
Золотую Орду под Казанью,
Указал на подворье свое
Приходить мастерам.
И веле благодетель,
Гласит летописца сказанье,
В память оной победы
Да выстроят каменный храм.
И к нему привели
Флорентийцев,
И немцев,
И прочих
Иноземных мужей,
Пивших чару вина в один дых. И пришли К нему двое
Безвестных владимирских зодчих.
Двое русских строителей,
Статных,
Босых,
Молодых .
Лился свет в слюдяное окошко.
Был дух вельми спертый. .
Изразцовая печка.
Божница.
Угар и жара.
И в посконных рубахах пред Иоанном четвертым,
Крепко за руки взявшись,
Стояли сии мастера.
Смерды!
Можете ль церкву сложить
Иноземных пригожей?
Чтоб была благолепней заморских церквей, говорю?
И, тряхнув волосами,
Ответили зодчие:
Можем!
Прикажи, государь!
И ударились в ноги царю.
Государь приказал.
И в субботу на вербной неделе,
Помолясь на восход,
Ремешками схватив волоса,
Государевы зодчие
Фартуки наспех надели,
На широких плечах
Кирпичи понесли на леса.
Мастера выплетали
Узоры из каменных кружев,
Выводили столбы
И, работой своею горды,
Купол золотом жгли,
Кровлю крыли глазурью снаруди
И в свинцовые рамы
Вставляли чешуйки слюды.
И уже потянулись
Стрельчатые башенки кверху,
Переходы,
Балкончики,
Луковки и купола.
И дивились ученые люди,
Зане эта церковь
Краше вилл италийских
И пагод индийских была.
Был диковинный храм
Богомазами весь размалеван
В алтаре и при входах
И в царском притворе самом.
Живописной артелью
Монаха Андрея Рублева
Изукрашен зело
Византийским суровым письмом.. .
А в ногах у постройки
Торговая площадь жужжала,
Таровато кричала купцам:
Покажи, чем живешь!
Ночью подлый народ
До креста пропивался в кружалах,
А утрами истошно вопил,
Становясь на правеж.
Тать, засеченный плетью,
Лежал бездыханно,
Прямов небо уставя
Очесок седой бороды,
И томились в московской неволе
Татарские ханы,
Посланцы Золотой,
Переметчики Черной Орды.
И над всем этим срамом
Та церковь была
Как невеста!
И с рогожкой своей,
С бирюзовым колечком во рту
Непотребная девка
Стояла у Лобного места
И, дивясь, как на сказку,
Глядела на ту красоту.
А, как храм освятили,
То с посохом, в шапке монашьей,
Обошел его царь
От подвала и служб
До креста.
И окинувши взороего узорчатые башни,
Лепотв! Молвил царь.
И ответили все!
Лепота!
И спросил благодетель:
А Можете ль сделать пригожей?
Благолепнее этого храма,
Дркгой, говорю?
И, тряхнув волосами,
Ответили зодчие:
Можем!
Прикажи государь!
И ударились в ноги царю.
И тогда государь
Повелел ослепить этих зодчих,
Чтоб в земле его церковь
Стояла одна такова,
чтобы в суздальских землях
и в землях рязанских
Не поставили лучшего храма,
Чем храм Покрова.
Соколиные очи
Кололи им шилом железным,
Дабы белого света
Увидеть они не могли.
Их клеймии клеймом,
Их секли батогами, болезных
И кидали их, темных,
На стылое лоно земли.
А в обжорном ряду,
Там, где заваль кабацкая пела,
Где сивухой разило,
Где было от пара темно.
Где кричали дьяки:
Государево слово и дело,
Мастера Христа ради
Просили на хлеб и вино.
И стояла их церковь такая,
Что словно приснилась,
И звонила она,
Словно их отпевала навзрыд
И запретную песню
Про страшную царскую милость
Пели в тайных местах
По широкой Руси
Гусляры.
Д Кедрин
Город мастеров
Левша
Левша
МАСТЕРА
Поэма из семи глав с реквиемом и посвящениями
Первое посвящение
Колокола, гудошники.. .
Звон. Звон.. .
Вам,
Художники
Всех времен!
Вам,
Микеланджело,
Барма, Дант!
Вас молниею заживо
Испепелял талант.
Ваш молот не колонны
И статуи тесал —
Сбивал со лбов короны
И троны сотрясал.
Художник первородный —
Всегда трибун.
В нем дух переворота
И вечно — бунт.
Вас в стены муровали.
Сжигали на кострах.
Монахи муравьями
Плясали на костях.
Искусство воскресало
Из казней и из пыток
И било, как кресало,
О камни Моабитов.
Кровавые мозоли.
Зола и пот.
И Музу, точно Зою,
Вели на эшафот.
Но нет противоядия
Ее святым словам —
Воители,
ваятели,
Слава вам!
Поэма из семи глав с реквиемом и посвящениями
Первое посвящение
Колокола, гудошники.. .
Звон. Звон.. .
Вам,
Художники
Всех времен!
Вам,
Микеланджело,
Барма, Дант!
Вас молниею заживо
Испепелял талант.
Ваш молот не колонны
И статуи тесал —
Сбивал со лбов короны
И троны сотрясал.
Художник первородный —
Всегда трибун.
В нем дух переворота
И вечно — бунт.
Вас в стены муровали.
Сжигали на кострах.
Монахи муравьями
Плясали на костях.
Искусство воскресало
Из казней и из пыток
И било, как кресало,
О камни Моабитов.
Кровавые мозоли.
Зола и пот.
И Музу, точно Зою,
Вели на эшафот.
Но нет противоядия
Ее святым словам —
Воители,
ваятели,
Слава вам!
О. Мандельштам
А мастер пушечного цеха,
А мастер пушечного цеха,
Кузнечных памятников швец,
Мне скажет -- ничего, отец, --
Уж мы сошьем тебе такое.. .
А мастер пушечного цеха,
А мастер пушечного цеха,
Кузнечных памятников швец,
Мне скажет -- ничего, отец, --
Уж мы сошьем тебе такое.. .
Родина моя, бескрайние поля.. .
Славлю отчий кров и руки мастеров,
Что раскрутить смогли гочарный круг Земли.
Славлю отчий кров и руки мастеров,
Что раскрутить смогли гочарный круг Земли.
Фильм "Мастер" (США, 2012, реж. Пол Томас Андерсон) - один из главных призеров Венецианского кинофестиваля 2012 года.
Булгаков "Мастер и Маргарита", А. Платонов "В прекрасном и яростном мире", Н. Лесков "Левша"
Похожие вопросы
- Самый известный медведь в литературе, кино, живописи?
- Самая известная русалка в литературе, кино, живописи?
- Самое известное купание в литературе, кино, живописи?
- Самый известный ручей в литературе, кино, живописи?
- Самый известный обед в литературе, кино, живописи?
- Самая известная мельница в литературе, кино, живописи?
- Самая известная в литературе, кино, живописи изба?
- О сирени в литературе, кино, живописи?
- Магия числа "три" в литературе, кино, живописи?
- О море и моряках в литературе, кино, живописи?