"Поклон мой низок, лик мой строг. "... какой он ЛИТЕРАТУРНЫЙ поклон...?

Я кланяюсь низко познания морю безбрежному,
разумный свой век, многоопытный век свой любя.. .
А все-таки жаль, что кумиры нам снятся по-прежнему
и мы до сих пор все холопами числим себя.

А. Блок

Инок

Никто не скажет: я безумен.
Поклон мой низок, лик мой строг.
Не позовет меня игумен
В ночи на строгий свой порог.

Я грустным братьям — брат примерный,
И рясу черную несу,
Когда с утра походкой верной
Сметаю с бледных трав росу.

И, подходя ко всем иконам,
Как строгий и смиренный брат,
Творю поклон я за поклоном
И за обрядами обряд.

И кто поймет, и кто узнает,
Что ты сказала мне: молчи.. .
Что воск души блаженной тает
На яром пламени свечи.. .

Что никаких молитв не надо,
Когда ты ходишь по реке
За монастырскою оградой
В своем монашеском платке.

Что вот — меня цветистым хмелем
Безумно захлестнула ты,
И потерял я счет неделям
Моей преступной красоты.

На куртаге * ему случилось обступиться;  Упал, да так, что чуть затылка не пришиб;  Старик заохал, голос хрипкой;  Был высочайшею пожалован улыбкой;  Изволили смеяться; как же он?  Привстал, оправился, хотел отдать поклон,  Упал вдругорядь - уж нарочно,  А хохот пуще, он и в третий так же точно.  А? как по вашему? по нашему - смышлен.  Упал он больно, встал здорово.  

На што мне облака и степи
И вся подсолнечная ширь!
Я раб, свои взлюбивший цепи,
Благословляющий Сибирь.

Эй вы, обратные по трахту!
Поклон великим городам.
Свою застеночную шахту
За всю свободу не продам.

Поклон тебе, град Божий, Киев!
Поклон, престольная Москва!
Поклон, мои дела мирские!
Я сын, не помнящий родства.. .

Не встанет - любоваться рожью
Покойник, возлюбивший гроб.
Заворожил от света Божья
Меня верховный рудокоп.
3 мая 1921

Лишь свечей догорающих точки
Оживляют слегка полумрак.
Только женщина в черном платочке
Не поднимется с пола никак.

На нее смотрят светлые лики,
Клирос пуст и закончен канон.
И лампадок неясные блики
Освещают нелегкий поклон.

Что ты просишь, родная, у Бога,
О каком молишь чуде ты ниц?
Может, чтоб не взрывалась дорога,
Среди бывших казацких станиц?

Лбом уткнувшись в холодные плиты,
Вспоминаешь их всех имена.
Тех, кто живы и тех, кто убиты,
Кто испил эту чашу до дна.

Ты права, это лучшая доля,
Помолиться за них у икон.
Средь широкого русского поля
Сохранить этот скорбный поклон.
Вадим Гусев