Литер. ассоциации на тему "самолеты"?

Я ЯК-истребитель,
мотор мой звенит,
Небо — моя обитель,
Но тот, который во мне сидит,
Считает, что он истребитель.

В этом бою мною "юнкерс" сбит,
Я сделал с ним, что хотел.
А тот, который во мне сидит,
Изрядно мне надоел.

Я в прошлом бою навылет прошит,
Меня механик заштопал,
А тот, который во мне сидит,
Опять заставляет — в "штопор".

Из бомбардировщика бомба несёт
Смерть аэродрому,
А кажется — стабилизатор поёт:
"Мир вашему дому! "

Вот сзади заходит ко мне "мессершмитт".
Уйду — я устал от ран.
Но тот, который во мне сидит,
Я вижу, решил: на таран!

Что делает он? Вот сейчас будет взрыв!
Но мне не гореть на песке —
Запреты и скорости все перекрыв,
Я выхожу из пике!

Я главный, а сзади.. . Ну чтоб я сгорел!
Где же он, мой ведомый?
Вот он задымился, кивнул — и запел:
"Мир вашему дому! "

И тот, который в моём черепке,
Остался один — и влип.
Меня в заблужденье он ввёл и в пике
Прямо из "мёртвой петли".

Он рвёт на себя, и нагрузки — вдвойне.
Эх! Тоже мне, лётчик-ас!
И снова приходится слушаться мне,
Но это в последний раз.

Я больше не буду покорным! Клянусь!
Уж лучше лежать на земле.
Ну что ж он не слышит, как бесится пульс,
Бензин — моя кровь — на нуле? !

Терпенью машины бывает предел,
И время его истекло.
И тот, который во мне сидел,
Вдруг ткнулся лицом в стекло.

Убит он! Я счастлив — лечу налегке,
Последние силы жгу.
Но что это, что? ! — я в глубоком пике
И выйти никак не могу!

Досадно, что сам я не много успел,.. .



Самолета крылья-руки
Принесли тебя под вечер.
Отобрав печаль разлуки,
Подарив нам радость встречи.

Опустились в изваяньи
На бетон аэродрома,
Чтобы завтра к рейсам дальним
Разогреть опять моторы.

"(...) Первым делом, первым делом - самолеты! Ну а девушки? - А девушки - потом"))))

В Париже, в феврале, ярко светило солнце. В аэропорту
Ле-Бурже оно холодно сияло с льдисто-голубого неба, поблескивая на
взлетно-посадочных полосах, все еще мокрых после ночного дождя. День манил
выйти на воздух, и они соблазнились и вышли на террасу, однако тут же
убедились, что настоящего тепла от солнца нет, а веселый ветерок держит
ветровые конуса под прямым углом и сечет, словно острием ножа. Они сдались,
пошли в ресторан подождать, когда объявят рейс Эммы, и теперь сидели за
столиком, попивая черный кофе и куря сигареты Кристофера.

Увлеченные разговором, они не обращали внимания ни на кого
вокруг, но сами, однако, привлекали внимание. И не могли не привлечь. Яркая
парочка. Эмма, высокая, черноволосая. Зачесанные со лба и схваченные
черепаховым обручем волосы густой гривой спускались ниже лопаток. Красивой ее
вряд ли можно было назвать — слишком резкой лепки лицо, с высокими скулами,
прямой нос и волевой подбородок, — но неожиданно большие серо-голубые
глаза и большой рот, уголки которого опускались, когда она не могла настоять на
своем, и растягивались в улыбке от уха до уха, как у мальчишки, когда была
счастлива, придавали ей какое-то особое очарование. Сейчас она была счастлива.
В этот холодный сияющий день на ней были ярко-зеленые брюки и белый свитер с
высоким воротом, отчего ее лицо выглядело очень смуглым, однако ее необычная
внешность никак не сочеталась с огромным количеством багажа, который ее
окружал. Казалось, что это груда вещей, спасенных от какого-то стихийного
бедствия.

исполняется шепотом:
Под крылом самолета о чем-то поет
Зеленое море тайги...

Стихотворение хорошее. А вопрос-то в чём?

Паланик "Бойцовский клуб", Ричард Бах "Чужой на земле"