Игра в бисер. Пушкин. Письма 1.

Про меня говорят: он, конечно, не гений, -
Да, согласен - не мною гордится наш век, -
Интегральных, и даже других, исчислений
Не понять мне - не тот у меня интеллект.

Я однажды сказал: "Океан - как бассейн",-
И меня в этом друг мой не раз упрекал, -
Но ведь даже известнейший физик Эйнштейн,
Как и я, относительно все понимал.

И пишу я стихи про одежду на вате, -
И такие!. . Без лести я б вот что сказал:
Как-то раз мой покойный сосед по палате
Встал, подполз ко мне ночью и вслух зарыдал.

Я пишу обо всем: о животных, предметах,
И о людях хотел, втайне женщин любя, -
Но в редакциях так посмотрели на это,
Что, - прости меня, Муза, - я бросил тебя!

Говорят, что я скучен, - да, не был я в Ницце, -
Да, в стихах я про воду и пар говорил.. .
Эх, погиб, жаль, дружище в запое в больнице -
Он бы вспомнил, как я его раз впечатлил!

И теперь я проснулся от длительной спячки,
От кошмарных ночей - <и> вот снова дышу, -
Я очнулся от бело-пребелой горячки -
В ожидании следующей снова пишу!

Поставив точку в поэме "Двенадцать", Блок 29 января сделал запись в дневнике: "Страшный шум, возрастающий во мне и вокруг. . .Сегодня я -- гений".

Но, вижу, в ответах Блок уже упомянут.
Вот еще тогда:

Андре Моруа "Три Дюма"
...
Успех «Графа Монте-Кристо» превзошел все предыдущие успехи Дюма. Париж был без ума от романа, и сам Дюма больше, чем любой другой парижанин. Он никогда не проводил четкой грани между своими романами и личной жизнью. Ему доставило огромное удовольствие вести через посредство Эдмона Дантеса столь бесподобное существование, и он захотел пережить нечто подобное в реальной жизни. Разве он не был набобом от литературы? Разве он не зарабатывал двести тысяч франков золотом в год? Так почему же ему не построить замок Монте-Кристо?
...

Мне есть, что спеть, представ перед Всевышним,
Мне есть, чем оправдаться перед ним.

Ещё Пушкин: "Я памятник себе воздвиг нерукотворный... ",
Маяковский - "...Светить всегда, светить везде... ",
Николай Майоров -

"Есть в голосе моем звучание металла.
Я в жизнь вошел тяжелым и прямым.
Не все умрет. Не все войдет в каталог.
Но только пусть под именем моим
Потомок различит в архивном хламе
Кусок горячей, верной нам земли,
Где мы прошли с обугленными ртами
И мужество, как знамя пронесли... "

"Я, гений Игорь Северянин,
Своей победой упоен:
Я повсеградно
оэкранен!
Я повсесердно утвержден!

От Баязета к Порт-Артуру
Черту
упорную провел.
Я покорил литературу!
Взорлил, гремящий, на
престол!

Я - год назад - сказал: "Я буду! "
Год отсверкал, и вот - я
есть!
Среди друзей я зрил Иуду,
Но не его отверг, а - месть.

"Я
одинок в своей задаче! "-
Прозренно я провозгласил.
Они пришли ко мне, кто
зрячи,
И, дав восторг, не дали сил.

Нас стало четверо, но сила
Моя,
единая, росла.
Она поддержки не просила
И не мужала от числа.

Она
росла в своем единстве,
Самодержавна и горда, -
И, в чаровом
самоубийстве,
Шатнулась в мой шатер орда.. .

От снегоскалого
гипноза
Бежали двое в тлен болот;
У каждого в плече заноза, -
Зане
болезнен беглых взлет.

Я их приветил: я умею
Приветить все, - божи,
Привет!
Лети, голубка, смело к змию!
Змея, обвей орла в
ответ!

Я выполнил свою задачу,
Литературу
покорив.
Бросаю сильным наудачу
Завоевателя порыв.

Но, даровав
толпе холопов
Значенье собственного "я",
От пыли отряхаю обувь,
И вновь
в простор - стезя моя.

Схожу насмешливо с престола
И, ныне светлый
пилигрим,
Иду в застенчивые долы,
Презрев ошеломленный Рим.

Я
изнемог от льстивой свиты,
И по природе я взалкал.
Мечты с цветами
перевиты,
Росой накаплен мой бокал.

Мой мозг прояснили
дурманы,
Душа влечется в примитив.
Я вижу росные туманы!
Я слышу
липовый мотив!

Не ученик и не учитель,
Великих друг, ничтожных
брат,
Иду туда, где вдохновитель
Моих исканий - говор хат.

До
долгой встречи! В беззаконце
Веротерпимость хороша.
В ненастный день
взойдет, как солнце,
Моя вселенская душа! " И Северянин.

Вот Пушкин: "Ай, да сукин сын! "
Или у Блока :"Я сегодня - гений"
Мне до таких не доползти вершин,
Да и, пожалуй, нет этих стремлений.
Но пусть мне говорят хотя бы редко:
-Сегодня у тебя не рифма, а конфетка!