Заканчиваются каникулы, отпуска.. . Что вспоминается из литературы?

"...– А что я такого сказала? Слушайте, а пойдемте вечером на дискотеку? Что дома-то сидеть? – предложила Ира.
– Правильно, – выглянула из дома Марина Михайловна. – Пойдем. Детям нужна дискотека. Мы всегда в лагере устраивали и в школе.
– Да ну, – запротестовала Соня. – Лучше спать ляжем.
– Нет, раз Марина Михайловна поддержала, то точно пойдем!
Дети обрадовались и стали наряжаться.
Ира выложила для Таси блестящие шорты, расшитые пайетками и стразиками, и такую же сумочку. Анька упросила бабушку разрешить ей накрасить ногти. Соня с Антониной тоже пошли одеваться.
Уже при полном параде собирались в гостиной. Антонина надела сарафан, сквозь который просвечивало белье. Марина Михайловна накрасила губы и обмоталась палантином. Соня надела брюки.
– Главное, самоощущение, – говорила Антонина Соне. – Вот ты как выглядишь?
– Нормально. Мы же с детьми идем.
– Ты можешь выглядеть как угодно, главное – какие импульсы ты посылаешь.
– Да никаких импульсов я не посылаю.
– Вот и я о том же. А я посылаю. Я же знаю, что на мне красивое белье, я чувствую себя раскованно. Никто не догадывается, но все чувствуют. Главное – посыл.
– Тонь, да твое белье видно всем, – вышла из комнаты Ира. – Без всякого посыла.
– Разве? – забеспокоилась Тоня. – Что, так просвечивает? Нет, должна быть загадка. Пойду переоденусь.
– Тетя Соня, вы, посмотрите на меня, я – красивая? – спросила Тася. – Мамочка, смотри, какие у меня ногти!
Тася натянула шорты почти до груди. Сумочка на длинном ремешке запуталась вокруг шеи девочки и болталась на попе, но Тася этого не замечала. Она вытянула вперед руки и растопырила пальцы.
– Господи, в чем это ты? – ужаснулась Ира.
– Я в лаке! – торжественно сказала Тася.
Видимо, ногти она красила без очков – красным блестящим лаком. Тася накрасила себе все пальцы и даже кисть руки.
– Тасечка, давай это сотрем, и я тебе накрашу красиво, – сказала Ира.
– Нет, мама, и так красиво! – забеспокоилась девочка. – Так красиво, что я даже дышать не могу от восторга.
– Иди сюда, Катастрофа ты моя, – сказала Ира, распутала ремешок сумки и спустила шорты до уровня талии.
– Ой, какая замечательная сумочка! – обрадовалась Тася, увидев собственный аксессуар. Ира тяжело вздохнула.
Антонина выпорхнула в точно таком же прозрачном, платье, только другого цвета.
– Я готова! – объявила она.
– Так, дети, – хлопнула в ладоши Марина Михайловна, – дискотека до десяти ноль-ноль. Потом отбой, без разговоров и «последнего танца» . Всем понятно? Не слышу?
– Понятно, – дружно сказали дети.
На открытой дискотеке играла музыка. Народ только собирался. Никто не танцевал. Витя с Андрюшкой бегали по площадке и играли в салки-прилипалки. Тася кружилась в собственном ритме. Аня сидела с бабушкой.
– Ну что, по текиле? – спросила Ира.
– Почему по текиле? – испугалась Соня.
– Для драйва.
Через три текилы Ира, Соня и Антонина танцевали под музыку из репертуара фестиваля в Сан-Ремо. На площадке они были втроем, не считая детей. Народ собрался, но танцевать никто не выходил. Тася пыталась встать так, чтобы фонари цветомузыки и крутящийся зеркальный шар светили на нее.
– У меня шорты сверкают? – спросила девочка Соню, перекрикивая музыку и подтягивая шорты до подмышек.
– Очень, – ответила Соня.
Витя учил Андрюшку танцевать брейк-данс на полу. Соня замутненным текилой сознанием успела подумать, что белые штаны сына она точно не отстирает. Последнее, что она помнила, – Марина Михайловна танцует матросское «яблочко» , изображая перетягивание каната, Тоня хлопает себя по груди под звуки «макарены» , а Ира, выстроив детей паровозиком, прыгает и выкрикивает: «Два вперед, один назад, ножка, ножка» . Как уходили и во сколько легли, в памяти Сони не осталось. Ей казалось, что остальные события и разговоры вечера приснились... "

Елки-палки! Неужели вся эта прекрасная литература уходит в прошлое?

Размышления на фоне событий в Украине...

"Вот набережной полукруг
И городок многоэтажный,
Глядящий весело на юг,
И гул морской, и ветер влажный.

И винограда желтизна
На горном склоне каменистом, -
Все, как в былые времена,
Когда я был здесь гимназистом,

Когда сюда я приезжал
В конце своих каникул летних
И в белой Ялте замечал
Одних четырнадцатилетних. (...)" СМаршак, "Ялта".

Вспоминается, как
".. Хорошо лежать на песочке под горячим южным солнцем. Солнце припекает не только спину и бока, оно выжигает все городские заботы и северные неприятности. И на душе тоже становится тепло. А рядом море бродит, поднимается, как на дрожжах. И от него пахнет неповторимым хмельным духом, и ветер сдувает с гребешков волн белую пивную пену... "
Красивый, нежный, но такой щемящий, грустный рассказ Юрия Яковлева "Канареечка жалобно поёт"...

Вот и лето прошло,
Словно и не бывало.
На пригреве тепло.
Только этого мало.

Всё, что сбыться могло,
Мне, как лист пятипалый,
Прямо в руки легло.
Только этого мало.

Понапрасну ни зло,
Ни добро не пропало,
Всё горело светло.
Только этого мало.

Жизнь брала под крыло,
Берегла и спасала.
Мне и вправду везло.
Только этого мало.

Листьев не обожгло,
Веток не обломало. . .
День промыт, как стекло.
Только этого мало.

(Арсений Тарковский)

Ехал как то из Новосибирска в Барнаул и вспомнил Радищева. Полный аналог..

На дне))