Образ КОЛОМБИНЫ ...в ИСКУССТВЕ...

Людмила Петрушевская
КВАРТИРА КОЛОМБИНЫ

...

П ь е р о (капризно) . Я хочу сыграть Гамлета.
К о л о м б и н а. Гамлет — это возрастная роль. От пятидесяти.

П ь е р о. А тогда я хочу сыграть Ромео.

К о л о м б и н а. Ишь какой! Я играю Джульетту, а он сразу Ромео! Да я, чтобы пробиться, семнадцать лет ждала эту роль! Нашелся какой Ромео. Ромео — возрастная роль.

П ь е р о (капризно) . А я хочу Ромео! К о л о м б и н а. Ну давайте порепетируем. Ты здесь, я здесь. Ты кладешь руку на грудь. (Прислоняется к плечу Пьеро. ) Раз-два, начали! Пошел! Пьеро кладет руку себе на грудь.
Какой вы еще молодой член нашей труппы! Нельзя все время думать о себе! Это эгоизм! Общайтесь, общайтесь!

П ь е р о (отодвигаясь) . Лучше давайте я буду Гамлет!

К о л о м б и н а. Я чувствую, что я уже стара для вас.

П ь е р о. Вам сколько?

К о л о м б и н а (после паузы) . Мне уже двадцать шесть.

П ь е р о (поникая) . Да, вы уже пожили на свете. . .

К о л о м б и н а. Ладно. Только вам я открою тайну. На самом деле мне. . Это я себе увеличила возраст, когда была в пятом классе. Мне было тринадцать, а я сказала восемнадцать. Чтобы меня приняли в театр. Я уже тогда выглядела старше своего возраста.

П ь е р о. А паспорт не спросили?

К о л о м б и н а. А это был театр-то областной передвижной гастрольный в городе Талды-Курган. И потом, кажется, паспорта ввели позже.

П ь е р о. А я всегда был моложе всех в классе. Мест в детском саду не было. . Меня отдали в школу трех лет. . И с тех пор все девочки не мои. Им со мной неинтересно. Сами посудите: мне три, ей семь. . Я меньше всех. . Борода еще не растет. . .

К о л о м б и н а. Зато у вас роскошные усы!

П ь е р о. Это я наклеил.

К о л о м б и н а. Ничего, ничего. Хватит трепаться, репетируем! Вы здесь, я здесь. Вы Ромео, я Джульетта. (Кладет голову на плечо Пьеро. )

П ь е р о. Мне усы мешают.

К о л о м б и н а. А вы их снимите пока.

П ь е р о. А я их стеклопластиком приклеил. И смолой эпоксидкой. Они на неделю привариваются. А то они во сне отпадают. А я живу в общежитии, за всем не углядишь. Усы хорошие, новые. А то, сказали, с меня за усы вычтут.

К о л о м б и н а. Ну хорошо, неугомонный! Играйте с усами.

П ь е р о. Это будет сценическая ложь. Ромео ведь четырнадцать лет, у них в этом возрасте усы не такие пышные.

К о л о м б и н а (теряет голову) . Ну хорошо, ну хорошо, давайте я буду Ромео, а вы Джульетта. Раз я вас старше, ладно.

П ь е р о. Это опять будет сценическая ложь. В те времена девочки еще не носили брюк. К о л о м б и н а. Вот вам мое платье. (Бежит, приносит платье, бюстгальтер довольно большого размера, пояс с чулками, трико. Вешает все на ширму. ) Пьеро заходит за ширму.
П ь е р о (его голова видна над ширмой) . А где дают мандарины? К о л о м б и н а. Да успокойтесь, за городом, в ресторане «Зугдиди» . Если хотите, я отвернусь. Пьеро переодевается. Вешает на ширму носки, брюки, трусы, рубашку. Берет с ширмы поочередно пояс с чулками,
бюстгальтер, платье. .

Коломбина пудрится, глядя в довольно большое зеркало, спиной к ширме.
Пьеро появляется над ширмой.
П ь е р о. Нет. . Я не могу. Джульетта не может быть с усами. Это будет сценическая ложь.

К о л о м б и н а. Тьфу ты, господи! Ну, вот у меня есть немного спирту, специально берегла для датчанки как национальный русский напиток. Я сейчас вам отмочу....

М. Шемякин (иллюстрация)
А. Блок
Балаганчик

«…Первый мистик Посвети. Не она ли пришла в этотчас?
Второй мистик поднимает свечу. Совершенно неожиданно и непонятно откуда, появляется у стола необыкновенно красивая девушка с простым и тихим лицом матовой белизны. Она в белом. Равнодушен взор спокойных глаз. За плечами лежит заплетенная коса. Девушка стоит неподвижно. Восторженный Пьеро молитвенно опускается на колени. Заметно, что слезы душат его. Все для него - неизреченно. Мистики в ужасе откинулись на спинки стульев. У одного беспомощно болтается нога. Другой производит странные движения рукой. Трети выкатил глаза. Через некоторое время очнувшись, громко шепчут:
- Прибыла!
- Как бела ее одежда!
- Пустота в глазах ее!
- Черты бледны, как мрамор!
- За плечами коса!
- Это - смерть!

Пьеро услыхал. Медленно поднявшись, он подходит к девушке, берет ее за руку и выводит на средину сцены. Он говорит
голосом звонким и радостным, как первый удар колокола.

Пьеро
Господа! Вы ошибаетесь! Это - Коломбина! Это - моя невеста!

Общий ужас. Руки всплеснулись. Фалды сюртуков раскачиваются. Председатель собрания торжественно подходит к Пьеро.
Председатель

Вы с ума сошли. Весь вечер мы ждали событий. Мы дождались. Она пришла к нам - тихая избавительница. Нас посетила смерть.
Пьеро

(звонким, детским голосом)
Я не слушаю сказок. Я - простой человек. Вы не обманете меня. Это - Коломбина. Это - моя невеста.

Председатель

Господа! Наш бедный друг сошел с ума от страха. Он никогда не думал о том, к чему мы готовились всю жизнь. Он не измерил глубин и не приготовился встретить покорно Бледную Подругу в последний час. Простим великодушно простеца.
(Обращается к Пьеро. )
Брат, тебе нельзя оставаться здесь. Ты помешаешь нашей последней вечере. Но, прошу тебя, вглядись еще раз в ее черты: ты видишь, как бела ее одежда; и какая бледность в чертах; о, она бела, как снега на вершинах! Очи ее отражают зеркальную пустоту. Неужели ты не видишь косы за плечами? Ты не узнаешь смерти?

Пьеро

(по бледному лицу бродит растерянная улыбка)
Я ухожу. Или вы правы, и я - несчастный сумасшедший. Или вы сошли с ума - и я одинокий, непонятый вздыхатель. Носи меня, вьюга, по улицам! О, вечный ужас! Вечный мрак!

Коломбина
(идет к выходу вслед за Пьеро)
Я не оставлю тебя… »

А. Дворникова "Явление Коломбины"
Иллюстрации к пьесе "Балаганчик"

Оплакивание картонной невесты

Романс КоломбиныСтихи - Иосиф Бродский

Мой Арлекин чуть-чуть хитрец,
Так мало говорит.
Мой Арлекин чуть-чуть мудрец,
Хотя простак на вид.
Ах, Арлекину моему
Успех и слава ни к чему,
Одна любовь ему нужна,
И я - его жена.

Он разрешит любой вопрос,
Хотя на вид простак,
На самом деле он не прост,
Мой Арлекин - чудак.
Увы, он сложный человек,
Но главная беда,
Что слишком часто смотрит вверх
В последние года.

А в небесах летят, летят,
Летят во все концы,
А в небесах свистят, свистят
Железные птенцы.
И белый свет, железный свист
Я вижу из окна.
Ах, Боже мой, как много птиц,
А жизнь всего одна.

Мой Арлекин чуть-чуть мудрец,
Хотя простак на вид.
- Нам скоро всем придет конец! -
Вот так он говорит.
Мой Арлекин хитрец, простак,
Привык к любым вещам,
Он что-то ищет в небесах
И плачет по ночам.

Я Коломбина, я жена,
Я езжу вслед за ним.
Свеча в фургоне зажжена,
Нам хорошо одним,
В вечернем небе высоко
Птенцы, и я смотрю.
Но что-то в этом от того,
Чего я не люблю.

Проходят дни, проходят дни
Вдоль городов и сёл,
Мелькают новые огни
И музыка, и сор,
И в этих селах, городах
Я коврик выношу,
И муж мой ходит на руках,
А я опять пляшу.

На всей земле, на всей земле
Не так уж много мест.
Вот Петроград шумит во мгле,
В который раз мы здесь.
Он Арлекина моего
В свою уводит мглу.
Но что-то в этом от того,
Чего я не люблю.

Сожми виски, сожми виски,
Сотри огонь с лица,
Да, что-то в этом от тоски,
Которой нет конца!
Мы в этом мире на столе
Совсем чуть-чуть берём.
Мы едем, едем по земле,
Покуда не умрём.

Александр Блок - "Двойник"

Вот моя песня - тебе, Коломбина
Это - угрюмых созвездий печать -
Только в наряде шута-Арлекина
Песни такие умею слагать.

Двое - мы тащимся вдоль по базару,
Оба - в звенящем наряде шутов.
Эй, полюбуйтесь на глупую пару,
Слушайте звон удалых бубенцов!

Мимо идут, говоря: "Ты, прохожий,
Точно такой же, как я, как другой;
Следом идет на тебя непохожий
Сгорбленный нищий с сумой и клюкой".

Кто, проходя, удостоит нас взора?
Кто угадает, что мы с ним - вдвоем?
Дряхлый старик повторяет мне: "Скоро"
Я повторяю - "Пойдем же, пойдем"

Если прохожий глядит равнодушно,
Он улыбается; я трепещу;
Злобно кричу я: "Мне скучно! Мне душно? "
Он повторяет: "Иди. Не пущу"

Там, где на улицу, в звонкую давку
Взглянет и спрячется розовый лик, -
Там мы войдем в многолюдную лавку, -
Я - Арлекин, и за мною - старик.

О, если только заметят, заметят,
Взглянут в глаза мне за пестрый наряд! -
Может быть, рядом со мной они встретят
Мой же - лукавый, смеющийся взгляд!

Там - голубое окно Коломбины,
Розовый вечер, уснувший карниз.. .
В смертном весельи - мы два Арлекина
Юный и старый - сплелись, обнялись!

О, разделите! Вы видите сами:
Те же глаза, хоть различен наряд!. .
Старый - он тупо глумится над вами,
Юный - он нежно вам преданный брат!

Та, что в окне, - розовей навечерий,
Та, что вверху, - ослепительней дня!
Там Коломбина! О, люди! О, звери!
Будьте как дети. Поймите меня.