А ведь уже пора новогодние и рождественские подарки покупать. Что в литературе о подарках интресного ?

Предрождественское настроение определеннее всего выражается в оживлении Гостиного двора.
В окнах - заманчивая выставка материй, кружев, лент, и всюду коротенькие, но красноречивые объявления:
"Специально для подарков". <...>
Для подарка - значит, нужно, чтобы было красиво и имело вид дорогого, потому что нужно вызвать в "одаряемом" радость и благодарность. <...>
Вопрос о том, как украсить елку и что на нее повесить, решен давно, может быть, целое столетие тому назад <...>
Гораздо труднее решить вопрос о том, что класть под елку, что выбирать для подарков.
Прежде всего обращается внимание на так называемые "практичные подарки".<...>
Затем подбираются подарки ехидно-мстительного характера. <...>
Наконец доходит очередь и до детей <...>
Для ребят дошкольного возраста лучше всего покупать книжки с картинками.
Между ними бывают такие (я говорю о книжках с картинками) , которые могли бы не без пользы прочесть и люди солидного возраста.

- Полдюжины булавок

Я вам преподношу

И быть моей женою

Покорно вас прошу.

Надеюсь, вы пойдете плясать со мной, со мной

И будете моей женой!

- Полдюжины булавок

От вас я не приму,

Полдюжины булавок

Нужны вам самому.

Плясать вы не пойдете со мной, со мной, со мной,

И вашею не буду я женой!

- Хрустальный колокольчик

Дарю я вам, мой друг.

Когда проснетесь ночью,

Будите ваших слуг.

Надеюсь, вы пойдете плясать со мной, со мной

И будете моей женой!

- Хрустальный колокольчик

От вас я не возьму.

Ваш глупый колокольчик

Не нужен никому.

Плясать вы не пойдете со мной, со мной, со мной,

И вашею не буду я женой!

- Принес я вам колечко

Любви последний дар,

Алмазное колечко

И бархатный футляр.

Надеюсь, вы пойдете плясать со мной, со мной

И будете моей женой!

- Мне нравится колечко,

Горит оно, как жар.

Оставьте мне колечко

И бархатный футляр.

Могу я вам позволить плясать со мной, со мной

И вашею согласна быть женой!

- Полдюжины булавок

Принес я в первый раз

И очень огорчился,

Услышав ваш отказ.

Хрустальный колокольчик

Потом я вам принес.

Меня своим отказом

Вы довели до слез.

Теперь принес колечко

Любви последний дар.

Вы приняли колечко

И бархатный футляр.

И замуж вы согласны пойти на этот раз,

Да я-то не женюсь на вас!
С. Я. Маршак

М. Зощенко. Ёлка.
Гофман. Щелкунчик и Мышиный король.

"Дары волхвов" О. Генри
приходят сразу в голову )

Мне кажется, что о рождественских подарках лучше всех сказал И. Бродский:

"В Рождество все немного волхвы... "

Дальше можно было бы и не продолжать. Согласитесь?

Но невозможно не продолжить, затягивает как в омут (в хорошем смысле) :

В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
производит осаду прилавка
грудой свертков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.

Сетки, сумки, авоськи, кульки,
шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
в Вифлеем из-за снежной крупы.

И разносчики скромных даров
в транспорт прыгают, ломятся в двери,
исчезают в провалах дворов,
даже зная, что пусто в пещере:
ни животных, ни яслей, ни Той,
над Которою – нимб золотой.

Пустота. Но при мысли о ней
видишь вдруг как бы свет ниоткуда.
Знал бы Ирод, что чем он сильней,
тем верней, неизбежнее чудо.
Постоянство такого родства –
основной механизм Рождества.

То и празднуют нынче везде,
что Его приближенье, сдвигая
все столы. Не потребность в звезде
пусть еще, но уж воля благая
в человеках видна издали,
и костры пастухи разожгли.

Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель. Все лица, как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
Кто грядет – никому непонятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать пришлеца.

Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца, и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь – звезда.

"Горит звезда, дрожит эфир,
Таится ночь в пролеты арок.
Как не любить весь этот мир,
Невероятный Твой подарок?

Ты дал мне пять неверных чувств,
Ты дал мне время и пространтство,
Играет в мареве искусств
Моей души непостоянство.

И я творю из ничего
Твои моря, пустыни, горы,
Всю славу солнца Твоего,
Так ослепляющего взоры.

И разрушаю вдруг шутя
Всю эту пышную нелепость,
Как рушит малое дитя Из карт построенную крепость. " В. Ходасевич.

-----------------
"(...) Я брежу театрами и светской жизнью. Да, милочка, я вся для общества! Грегуар подарил мне тончайший заграничный чулок, но к сожалению только один. Так что его нельзя носить. Но я, когда ко мне приходят гости, бросаю этот чулок на диван, будто забыла его убрать, и все, конечно, думают, что у меня их пара. Борман увидал этот чулок и сказал: "Такими чулками кидаться нельзя! " А я ему сказала: "О! У меня их целая куча! А вот туфель нет!.. " Д. Хармс, "Евстигнеев смеется".

Саша Черный - "Предпраздничное"

Перед витринами каша:
Люди вежливо давят бока,
По-детски смеются взрослые,
Серьезны притихшие дети,
Какой-то младенец внизу
Ползает, мажет ладошкой по стеклам.
Забыты дела — банки, конторы,
Ты словно попал на «Остров беспечности» .
В витринах пухло-курносые куклы
Молят: «Купите! Меня! Меня! »
Изумленные мишки, слоны и пингвины
Таращат на нас стекляшки-глаза.
Вот домик из пряничных плиток,
Вот уютная алая станция
С собачкой в дверях,
Вот хлев с толстяками-барашками.. .
Все стародавние наши мечты
Коммерсанты собрали в витринах.
Так любо толкаться, глазеть,
Улыбаться вместе со всеми
В теплом потоке людей,
Не думать, забыть хоть на час
О своей оболочке земной
В старомодном пальто,
Прикрытом вареником-шляпой.. .
К чертям!

В дверях — крутая вертушка.
В стеклянном вихре вонзаешься в зал:
Во все концы,
Во все этажи
Палитра всех попугайских тонов, —
Подарки — подарки — подарки.. .
Переливы — разливы огней,
Шорох маленьких ног.
Коротышки в пушистых гамашах
Обалдело сияют глазами.. .
А сбоку их мамы:
Ряды тонконогих газелей, —
В руках и под мышкой пакеты, пакеты. .
За пальто меня тянет малыш,
Но я ведь не мама.
И мамы тоже в тревоге:
Где свой? Где чужой?
Где выход? Где вход?
Где сумочка? Где голова?. .

Сбитая с ног продавщица —
Бретонско-парижский бутон, —
Как резинку, уста растянула
В устало-любезной улыбке:
«Что вам, сударь, угодно? »
В зеркале наискось вижу,
До чего он беспомощен — этот синьор,
Называемый мною.. .
Смотрю ошалело вокруг
И выбираю.. . десть писчей бумаги.. .
Какая фантазия!
Какой грандиозный размах!

Я фото подарю сегодня ей

И на ухо о многом нашепчу

Про веточки изогнутых бровей

Про то, чего я искренне хочу.

Закат до капли выпьем не спеша,

А после ночь темна, где мы вдвоём.

Ну, до чего же сказка хороша,

Красивым утром солнечным поймём.