Нужен отрывок из повести "А зори здесь тихие... " , что нибудь про Галю Четвертак Мне на поступление в Театральный)

Диалог
...Рита шлепала босиком: сапоги раскачивались за спиной.
С болот полз плотный туман, холо-дил ноги, оседал на одежде,
и Рита с удовольствием думала, как сядет перед разъездом
на знако-мый пенек, наденет сухие чулки и обуется.
А сейчас торопилась, потому что долго ловила попутную машину.
Старшина же Васков вставал ни свет ни заря и сразу
шел щупать замки на пакгаузе.
А Рита как раз туда должна была выходить: пенек ее был в
двух шагах от бревенчатой стены, за кустами.
До пенька осталось два поворота, потом напрямик,
через ольшаник. Рита миновала первый и – замерла:
на дороге стоял человек.
Он стоял, глядя назад, рослый, в пятнистой плащ-палатке,
горбом выпиравшей на спине. В правой руке он держал
продолговатый, туго обтянутый ремнями сверток;
на груди висел автомат.
Рита шагнула в куст; вздрогнув, он обдал ее росой,
но она не почувствовала. Почти не дыша, смотрела сквозь
редкую еще листву на чужого, недвижимо, как во сне,
стоящего на ее пути.
Из лесу вышел второй: чуть пониже, с автоматом на груди
и с точно таким же тючком в ру-ке.
Они молча пошли прямо на нее, неслышно ступая
высокими шнурованными башмаками по росистой траве.
Рита сунула в рот кулак, до боли стиснула его зубами.
Только не шевельнуться, не закричать, не броситься
напролом сквозь кусты!
Они прошли рядом: крайний коснулся плечом ветки,
за которой она стояла.
Прошли молча, беззвучно, как тени. И скрылись.
Рита обождала – никого. Осторожно выскользнула,
перебежала дорогу, нырнула в куст, при-слушалась.
Тишина.
Задыхаясь, кинулась напролом: сапоги били по спине.
Не таясь, пронеслась по поселку, за-барабанила в сонную,
наглухо заложенную дверь:
– Товарищ комендант!.. Товарищ старшина!..
Наконец открыли. Васков стоял на пороге – в галифе,
тапочках на босу ногу, в нижней бязе-вой рубахе с завязками.
Хлопал сонными глазами:
– Что?
– Немцы в лесу!
– Так… – Федот Евграфыч подозрительно сощурился:
не иначе, разыгрывают… – Откуда известно?
– Сама видела. Двое. С автоматами, в маскировочных накидках…
Нет, вроде не врет. Глаза испуганные…
– Погоди тут.
Старшина метнулся в дом. Натянул сапоги, накинул гимнастерку,
второпях, как при пожаре. Хозяйка в одной рубахе сидела
на кровати, разинув рот:
– Что там, Федот Евграфыч?
– Ничего. Вас не касается.
Выскочил на улицу, затягивая ремень с наганом на боку.
Осянина стояла на том же месте, по-прежнему держа
сапоги за плечом.
Старшина машинально глянул на ее ноги: красные,
мокрые, к большому пальцу прошлогодний лист прилип.
Значит, по лесу босиком шастала, а сапоги за спиной носила:
так, стало быть, теперь воюют.
– Команду – в ружье: боевая тревога! Кирьянову ко мне. Бегом!
"А зори здесь тихие"

Вы читать не умеете что ли? Что значит "нужен отрывок"? Возьмите книгу и прочитайте.

так ёптыть возьми и прочитай повесть для начала

шутница, однако

http://www.library.ru/3/reflection/literature/vasiliev.php
Борис ВАСИЛЬЕВ. А зори здесь тихие…

[отрывок]

…А Галя действительно была подкидышем, и даже фамилию ей в детском доме дали: Четвертак. Потому что меньше всех ростом вышла, в четверть меньше.
Детдом размещался в бывшем монастыре; с гулких сводов сыпались жирные пепельные мокрицы. Плохо замазанные бородатые лица глядели со стен многочисленных церквей, спешно переделанных под бытовые помещения, а в братских кельях было холодно, как в погребах.
В десять лет Галя стала знаменитой, устроив скандал, которого монастырь не знал со дня основания. Отправившись ночью по своим детским делам, она подняла весь дом отчаянным визгом. Выдернутые из постелей воспитатели нашли ее на полу в полутемном коридоре, и Галя очень толково объяснила, что бородатый старик хотел утащить ее в подземелье.
Создалось «Дело о нападении…», осложненное тем, что в округе не было ни одного бородача. Галю терпеливо расспрашивали приезжие следователи и доморощенные Шерлоки Холмсы, и случай от разговора к разговору обрастал все новыми подробностями. И только старый завхоз, с которым Галя очень дружила, потому что именно он придумал ей такую звучную фамилию, сумел докопаться, что все это выдумка.
Галю долго дразнили и презирали, а она взяла и сочиняла сказку. Правда, сказка была очень похожа на мальчика с пальчика, но, во-первых, вместо мальчика оказалась девочка, а во-вторых, там участвовали бородатые старики и мрачные подземелья.
Слава прошла, как только сказка всем надоела. Галя не стала сочинять новую, но по детдому поползли слухи о зарытых монахами сокровищах.
Кладоискательство с эпидемической силой охватило воспитанников, и в короткий срок монастырский двор превратился в песчаный карьер. Не успело руководство справиться с этой напастью, как из подвалов стали появляться призраки в развевающихся белых одеждах. Призраков видели многие, и малыши категорически отказались выходить по ночам со всеми вытекающими отсюда последствиями. Дело приняло размеры бедствия, и воспитатели вынуждены были объявить тайную охоту за ведьмами. И первой же ведьмой, схваченной с поличным в казенной простыне, оказалась Галя Четвертак.
После этого Галя примолкла. Прилежно занималась, возилась с октябрятами и даже согласилась петь в хоре, хотя всю жизнь мечтала о сольных партиях, длинных платьях и всеобщем поклонении. Тут ее настигла первая любовь, а так как она привыкла все окружать таинственностью, то вскоре весь дом был наводнен записками, письмами, слезами и свиданиями. Зачинщице опять дали нагоняй и постарались тут же от нее избавиться, спровадив в библиотечный техникум на повышенную стипендию.
Война застала Галю на третьем курсе, и в первый же понедельник вся их группа в полном составе явилась в военкомат. Группу взяли, а Галю нет, потому что она не подходила под армейские стандарты ни ростом, ни возрастом.
Но Галя, не сдаваясь, упорно штурмовала военкома и так беззастенчиво врала, что ошалевший от бессонницы подполковник окончательно запутался и в порядке исключения направил Галю в зенитчицы.…

Позвони Шевчук, она все про нее знает. Тогда уж точно поступишь.