Подскажите интересные рецепты блюд из художественной литературы?

"...Однажды в Варшаве в ресторане "Бристоль" я встретил писателя-москвича
Льва Романовича Шейнина. Во время ужина разговорились о Москве, и в частности о настойках. Тогда-то Лев Романович и поведал мне один рецепт, который теперь благодаря моему усердию принят на вооружение всеми моими друзьями и приятелями. В бутылку столичной водки нужно изрезать две-три дольки чесноку, а также опустить один стручок жгучего красного перца.
Бутылку крепко закрыть и положить в темное место на три дня. Через три дня
процедить и перелить в графин из чистого ясного стекла. Не правда ли, просто? А между тем получается напиток, прелесть которого невозможно вообразить. Только пить нужно из маленькой рюмки, чтобы входило в нее тридцать, не более пятидесяти граммов... "
Владимир Солоухин. "Третья охота"

К слову сказать, один раз сделали мы настойку по этому рецепту. Но, то ли чеснок был уж очень ядрёный, то ли перец чересчур жгучий, но настойка получилась такая забористая, что пить мы её не смогли. Долгое время заветная бутылка хранилась в шкафу, но всем друзьям хватало этих самых тридцати-пятидесяти граммов, чтобы от неё отказаться...
Пока однажды в гостях не оказался некий товарищ, заядлый рыбак и охотник, который и распробовал, наконец, это чудо. Выпил тридцать граммов, пятьдесят, сто и... унёс бутылку с собой.
Больше эту настойку мы не делали.)

Дж. К. Джером
Трое в лодке, не считая собаки
...
Когда мы устроились, было, тем не менее, все еще рано, и Джордж сказал, что — так как времени было еще полно — нам предоставляется превосходный случай приготовить шикарнейший ужин. Он сказал, что продемонстрирует нам высший класс речной кулинарии, и предложил состряпать из овощей, остатков холодной говядины и всяких прочих объедков рагу по-ирландски.
...
Джордж сказал, что класть в ирландское рагу всего четыре картофелины просто глупо, поэтому мы вымыли еще с полдюжины и сунули их в кастрюлю не чистя. Еще мы положили кочан капусты и фунтов десять гороха. Джордж все это перемешал и сказал, что остается еще пропасть места. Тогда мы тщательно осмотрели обе корзины, выковыряли все остатки, объедки, огрызки и высыпали весь хлам в рагу. У нас были еще полпирога со свининой и кусок холодной вареной грудинки; их мы сунули тоже. Потом Джордж нашел полбанки консервированной лососины и опорожнил ее в котелок.
Он сказал, что в этом состоит преимущество ирландских рагу: можно избавиться от целой кучи ненужных вещей. Я выудил из корзины два треснувших яйца, и они тоже пошли в дело. Джордж сказал, что от яиц становится гуще соус.

Я уже забыл остальные ингредиенты; знаю только, что ничего не пропало даром. Еще я помню, как, уже ближе к концу, Монморанси (который проявлял к происходящему, во всех аспектах, большой интерес) куда-то ушел, с серьезным и задумчивым видом, и вернулся спустя пару минут, имея в зубах дохлую водяную крысу. Явным образом он также хотел внести в трапезу и собственный вклад; но с искренним ли стремлением, или намереваясь поиздеваться, сказать не могу.

Мы провели обсуждение вопроса о том, класть крысу в рагу или не класть. Гаррис сказал, что с крысой все будет нормально, если она перемешается со всем остальным, и что сгодится каждая мелочь; однако Джордж уперся в отсутствие прецедента. Он говорил что не слышал о том, чтобы в ирландские рагу клали водяных крыс, и что он, для большей верности, от экспериментов бы воздержался.

Гаррис сказал:

— Если ты не будешь пробовать ничего нового, как ты узнаешь что это такое? Вот такие как ты и тормозят мировой прогресс. Подумай, ведь кто-то однажды попробовал немецкую сосиску!

Ирландское рагу имело ошеломляющий успех. Кажется, никогда в жизни я так не наслаждался едой. В этом рагу было что-то такое свежее, такое пикантное. Наши вкусовые рецепторы устают от старых, избитых вещей, а здесь было блюдо с новой изюминкой, с таким вкусом, равного которому на Земле не было.

К тому же оно было питательно. Как сказал Джордж, здесь было что пожевать. Горох и картошка могли быть, конечно, помягче, но зубы у нас у всех хорошие, так что это было нестрашно. Что же касается соуса, соус был целой поэмой — для слабых желудков, может быть, несколько тяжеловатой, но содержательной.

«На разрисованных райскими цветами тарелках с черной широкой каймой лежала тонкими ломтиками нарезанная семга, маринованные угри. На тяжелой доске — кусок сыра со слезой, и в серебряной кадушке, обложенной снегом, — икра. Меж тарелками несколько тоненьких рюмочек и три хрустальных графинчика с разноцветными водками. Все эти предметы помещались на маленьком мраморном столике, уютно присоединившемся к громадному резного дуба буфету, изрыгающему пучки стеклянного и серебряного света. Посреди комнаты — тяжелый, как гробница, стол, накрытый белой скатертью, а на ней два прибора, салфетки, свернутые в виде папских тиар, и три темных бутылки»

Услышали вот это:

« — Водка должна быть в 40 градусов, а не в 30, это, во-первых, — а

во-вторых, — бог их знает, чего они туда плеснули. Вы можете сказать — что

им придет в голову?

— Все, что угодно, — уверенно молвил тяпнутый.

— И я того же мнения, — добавил Филипп Филиппович и вышвырнул одним комком содержимое рюмки себе в горло, — ...Мм... Доктор Борменталь, умоляю вас, мгновенно эту штучку, и если вы скажете, что это... Я ваш кровный враг на всю жизнь. "От севильи до гренады... ".

Сам он с этими словами подцепил на лапчатую серебряную вилку что-то похожее на маленький темный хлебик. Укушенный последовал его примеру. Глаза Филиппа Филипповича засветились.

— Это плохо? — Жуя, спрашивал Филипп Филиппович. — Плохо? Вы ответьте, уважаемый доктор.

— Это бесподобно, — искренно ответил тяпнутый.

— Еще бы... Заметьте, Иван Арнольдович, холодными закусками и супом

закусывают только недорезанные большевиками помещики. Мало-мальски уважающий себя человек оперирует закусками горячими. А из горячих московских закусок — это первая. Когда-то их великолепно приготовляли в славянском базаре. На, получай

Булгаков. Собачье сердце

И. Лазерсон, С. Синельников, Т. Соломоник. "За столом с Ниро Вульфом"
(секреты кухни великого сыщика)
Занимательное, поучительное, живое пособие по интернациональной
кулинарии, в котором приведены рецепты блюд, взятых из историй о Ниро
Вульфе, великом сыщике и величайшем чревоугоднике.
http://www.lib.ru/DETEKTIWY/STAUT/kulinarnyj_detektiw.txt

Рецепты от Бабы Яги:

Захворала -- не беда!
Съешь лягушку из пруда!
Нет надежней медицины,
Чем природная среда!

***

Ты чавой-то не в себе!
Вон и прыщик на губе!
Ой, растратишь ты здоровье
В политической борьбе!..

Спробуй заячий помет!
Он -- ядреный! Он проймет!
И куды целебней меду,
Хоть по вкусу и не мед.

Он на вкус хотя и крут,
И с него, бывает, мрут,
Но какие выживают --
Те до старости живут!..

***

Ты чавой-то сам не свой,
Не румяный, не живой!..
Али швед под Петербургом,
Али турок под Москвой?..

Съешь осиновой коры --
И взбодришься до поры:
Чай, не химия какая,
Чай, природные дары!

В ейном соке, генерал,
Есть полезный минерал, --
От него из генералов
Ни один не помирал!..

***

Вот из плесени кисель!
Чай, не пробовал досель?
Дак испей -- и враз забудешь
Про мирскую карусель!

Он на вкус не так хорош,
Но зато сымает дрожь,
Будешь к завтрему здоровый,
Если только не помрешь!..

(Леонид Филатов, "Про Федота-стрельца")

"ЖАРЕНАЯ ЧЕРЕПАХА И ДРУГИЕ РЕДКИЕ БЛЮДА
Несколько дней тому назад кто-то спросил (кажется, дона Наир
Карвальо, это она любит подавать к столу самые изысканные кушанья),
чем следует поразить гурмана, особенно ценящего оригинальную кухню.
Так вот, я рекомендую в таком случае подать деликатес - жареную
черепаху - и сейчас продиктую вам рецепт, который мне дала дона Кармен
Диас а который она долгое время хранила в тайне. Можете записать его.
Если я не ошибаюсь, черепаху едят на празднике кандомблэ, поскольку,
как мне сказала кума Дионизия, дочь Ошосси, это - любимое блюдо
божества Шанго. Помимо черепахи, рекомендую дичь, особенно рагу из ящерицы тейю: у нее очень нежное мясо, отдающее кориандром и розмарином. Если
возможно, подайте в душистых листьях зажаренного целиком кайтиту -
дикого кабана, мясо которого пахнет селвой. Это поистине королевское
кушанье!
Если же ваш гость пожелает еще более изысканного блюда, чего-то
совершенно особенного, словом, пищи богов, тогда подайте ему красивую,
молодую вдову, омытую слезами печали и одиночества, приправленную
скромностью и трауром, разогретую на медленном огне запретного
желания, которое придает ей аромат греховности.
Я знаю одну такую вдову, она каждую ночь поджаривается на
медленном огне и вполне поспела, чтобы быть поданной. "
Жоржи Амаду. "Дона Флор и два её мужа"

Рецепты коктейлей от Венечки Ерофеева из "Москва-Петушки"

Внук начитался Фарли Моуэтта и все порывался приготовить по его рецепту мышей. Но я отказалась предоставлять посуду.