К каким разным типам культуры относятся герои данного эпизода и в чем выражена принципиальность их спора?

Я уже говорил вам, дядюшка, что мы не признаем авторитетов, - вмешался Аркадий.
- Мы действуем в силу того, что мы признаем полезным, - промолвил
Базаров. - В теперешнее время полезнее всего отрицание - мы отрицаем.
-Все?
- Все.
- Как? Не только искусство, поэзию... но и ...страшно вымолвить...
- Все, - с невыразимым спокойствием повторил Базаров.
Павел Петрович уставился на него. Он этого не ожидал, а Аркадий
даже покраснел от удовольствия.
- Однако позвольте, - заговорил Николай Петрович. - Вы все отрицаете
или, выражаясь точнее, вы все разрушаете... Да ведь надобно же и строить.
- Это уже не наше дело... Сперва нужно место расчистить.
- Современное состояние народа этого требует, - с важностью прибавил
Аркадий, - мы должны исполнять эти требования, мы не имеем права
предаваться удовлетворению личного эгоизма.
Эта последняя фраза, видимо, не понравилась Базарову; от нее веяло
философией, то есть романтизмом, ибо Базаров и философию называл романтизмом;
но он не почел за нужное опровергать своего молодого ученика.
- Нет, нет! - воскликнул с внезапным порывом Павел Петрович, - я не
хочу верить, что вы, господа, точно знаете русский народ, что вы
представители его потребностей, его стремлений! Нет, русский народ не
такой, каким вы его воображаете. Он свято чтит предания, он -
патриархальный, он не может жить без веры...
- Я не стану против этого спорить, - перебил Базаров, - я даже готов
согласиться, что в этом вы правы.
- А если я прав...
- И все-таки это ничего не доказывает.
- Как ничего не доказывает? - пробормотал изумленный Павел
Петрович. - Стало быть, вы идете против своего народа?
- А хоть бы и так? - воскликнул Базаров. - Народ полагает, что, когда
гром гремит, это Илья-пророк в колеснице по небу разъезжает. Что ж? Мне
соглашаться с ним? Да притом - он русский, а разве я сам не русский?
- Нет, вы не русский после всего, что вы сейчас сказали! Я вас за
русского признать не могу.
- Мой дед землю пахал, - с надменною гордостию отвечал Базаров. -
Спросите любого из ваших же мужиков, в ком из нас - в вас или во мне - он
скорее признает соотечественника. Вы и говорить-то с ним не умеете.
- А вы говорите с ним и презираете его в то же время.
- Что ж, коли он заслуживает презрения! Вы порицаете мое
направление, а кто вам сказал, что оно во мне случайно, что оно не вызвано
тем самым народным духом, во имя которого вы так ратуете?
- Как же! Очень нужны нигилисты!
- Нужны ли они или нет - не нам решать. Ведь и вы считаете себя не
бесполезным.
- Господа, господа, пожалуйста, без личностей! - воскликнул Николай
Петрович и приподнялся.
Павел Петрович улыбнулся и, положив руку на плечо брату, заставил
его снова сесть.
- Не беспокойся, - промолвил он. - Я не позабуду именно вследствие
того чувства достоинства, над которым так жестоко трунит господин...
господин доктор.
(И. С. Тургенев. «Отцы и дети»)