рассказ Кутейкина Цыфиркина и Вральмана

К процессу обучения, в комедии, подходят по-простаковски:
"Нечего, грех сказать, чтоб мы не старались воспитывать
Митрофанушку. Троим учителям денежки платим.
Главное-выделить средства, а чему и кто будет учить-
вопрос второй.
Для грамоты ходит к нему дьячок от Покрова, Кутейкин.
Арихметике учит его, батюшка, один отставной сержант, Цыфиркин.
По-французски и всем наукам обучает его немец Адам Адамыч
Вральман.
И если первые двое действительно пытаются
Митрофанушку научить каким-то наукам, то Вральман
даже открыто заявляет Простаковой, что науки- вещь
бесполезная, и только он, Вральман, Митрофанушке
необходим как учитель, ибо он может рассказать ему об
обществе и о том как живут люди. Простакова с ним в
этом соглашается.
Немец Вральман - учитель-проходимец, человек с лакейской
душой, бывший кучер Стародума.
Лишившись места вследствие отъезда Стародума в Сибирь,
он пошёл в учителя, так как не мог найти себе места кучера.
Естественно, что такой невежественный учитель ничему
не мог научить своего ученика.
Он и не учил, потакая лени Митрофана и пользуясь полным
невежеством Простаковой.
Он единственный из всех учителей хвалит Митрофана,
стараясь понравиться Простаковой, но, возвращаясь
к Стародуму, утверждает:
"Шиучи с стешним хоспотам, касалось мне, што я фсе с лошатками".

"Арихметике учит его, батюшка, один отставной сержант, Цыфиркин... "
Цифиркин отдав 20 лет службе государю, выйдя в отставку,
вынужден влачить жалкое нищенское существование.
Но и после отставки он хочет приносить пользу.
Он трудолюбив: "праздно жить не люблю",- говорит он.
В городе он помогает приказным "то счётец проверить,
то итоги подвести", а "на досуге ребят обучает".
Но Цыфиркин в своих поступках руководствуется понятиями
чести и долга: "За службу деньги брал, по-пустому не
бирал и не возьму".
Ему не повезло с Митрофаном, и при всём своем старании
научить"недоросля"он не может.

Кутейкин же, говоря, что обучался в семинарии местной
епархии, пояснял: "Ходил до риторики, да богу изволивши,
назад воротился. Подавал в консисторию челобитье,
в котором прописал: “Такой-то-де семинарист,
из церковничьих детей, убояся бездны премудрости,
просит от нея об увольнении”.
На что и милостивая резолюция вскоре воспоследовала,
с отметкою: “Такого-то-де семинариста от всякого учения
уволить: писано бо есть, не мечите бисера пред свиниями,
да не попрут его ногами”". Поэтому, по словам Софьи:
"Он хотя и шестнадцати лет, а достиг уже до последней
степени своего совершенства и дале не пойдет".
Только такой, как Митрофан, может остановиться в
своем развитии в этом возрасте.
И учителя в "помощи" ему очень преуспели.