ТВОРЧЕСКАЯ РАЗМИНКА: «И звёзды на небе, алмазные числа, не могут исчислить пьянящих красот...» —к кому обращены строки? +

ВАРШАВА
Посвящается проф. Петру Жуковскому

Варшава - русалка, взнесла ее Висла,
Танцующих душ хоровод.
И звезды на небе, алмазныя числа,
Не могут исчислить пьянящих красот.
Не могут прозрачные звуки Шопена,
Хоть властны над всем, что хотят,
Поведать, как странно красива сирена,
Чей манит, уводит чарующий взгляд.
Не может сказать вам серебряный месяц,
Горящий над лепетом вод,
Что здесь и не час, и не день, и не месяц,
Что пламенно любят сердца здесь весь год.
Лишь может апрельское нежное Солнце
Шепнуть колебанием струй,
Что смех здесь - как звон огневого червонца,
Что в поступи Польки поет поцелуй.
Варшава - русалка, вся чары сирены,
Объятой горячим лучом,
Вся водная звонность под брызгами пены,
Но против зловражьей измены - с мечом.
К. Бальмонт, 1927
-
Есть целомудреные чары
Высокий лад, глубокий мир,
Далеко от эфирных лир
Мной установленные лары.

У тщательно обмытых ниш
В часы внимательных закатов
Я слушаю моих пенатов
Всегда восторженную тишь.

Какой игрушечный удел,
Какие робкие законы
Приказывает торс точеный
И холод этих хрупких тел!

Иных богов не надо славить:
Они как равные с тобой,
И, осторожною рукой,
Позволено их переставить.
О. Мандельштам, 1909
-
ВЯЧЕСЛАВУ ИВАНОВУ
..Из стран чужих, из стран далеких
В наш огнь вступивши снеговой
В кругу безумных, томнооких
Ты золотою встал главой.

Слегка согбен, не стар, не молод
Весь излученье тайных сил
О, скольких душ пустынный холод
Своим ты холодом пронзил!

Был миг неведомая сила
Восторгом разрывая грудь
Сребристым звоном оглушила
Секучим снегом ослепила
Блаженством исказила путь!

И в этот миг, в слепящей вьюге
Не ведаю, в какой стране
Не ведаю, в котором круге
Твой странный лик явился мне

И я, дичившийся доселе
Очей пронзительных твоих
Взглянул. И наши души спели
В те дни один и тот же стих.

Но миновалась ныне вьюга.
И горькой складкой те года
Легли на сердце мне. И друга
В тебе не вижу, как тогда.

Как в годы юности, не знаю
Бездонных чар твоей души
Порой, как прежде, различаю
Песнь соловья в твоей глуши

И много чар, и много песен
И древних ликов красоты
Твой мир, поистине, чудесен!
Да, царь самодержавный ты.

А я, печальный, нищий, жесткий
В час утра встретивший зарю
Теперь на пыльном перекрестке
На царский поезд твой смотрю.
А. Блок, 1912
-
ЧАРЫ
В цветах любви весна-царевна
По роще косы расплела
И с хором птичьего молебна
Поют ей гимн колокола.
Пьяна под чарами веселья,
Она, как дым, скользит в лесах
И золотое ожерелье
Блестит в косматых волосах.
А вслед ей пьяная русалка
Росою плещет на луну.
И я, как страстная фиалка
Хочу любить, любить весну.
С. Есенин, 1915
-
ЛУННАЯ НОЧЬ
По небу рассыпались
Звезды изумрудные
И луна-красавица
Чародейка чудная
Льет лучи волшебные,
Трепетно-дрожащие
Чары начинаются
Над землею спящею.
Тихо расползаются
Всюду тени мглистые
Шепчутся на тополях
Листья серебристые.
Ветерок ласкающий
Шепчет речи страстные
О любви и нежности
В эту ночь прекрасную!
Эта ночь волшебная
Серебром залитая
Будит на душе моей
Чувства позабытые
Город спит, как сказочный
Спят сады вишневые
Блещут в небе бархатном
Звезды бирюзовые.
Тополи высокие
Шепчут сказки сонные
Тишина вливается
В душу истомленную.
Скиталец
-
Серебряные звезды, я сердце вам отдам
Но только вы скажите – вы что ночным цветам
Сюда сияньем льете, сияя вечно там?

Серебряные мысли полночной тишины
Вы нежны и нарядны на Празднике Весны
Но что в вас тайно дышит? Какие в звездах сны?

Серебряные воды просторов неземных
В зеркальностях Природы какой поете стих?
Вселенские озера! Потоки вод живых!

Душа моя дрожала от пенья тайных строк
В душе моей раскрылся неведомый цветок
Узнать его названье я никогда не мог.

Но весь я полон пенья, сиянья странных снов
О, праздник обрученья Небес и лепестков
О, таинство венчанья созвездий и цветов!
К. Бальмонт

Лист широкий, лист банана,
На журчащей Годавери,
Тихим утром — рано, рано —
Помоги любви и вере!

Орхидеи и мимозы
Унося по сонным волнам,
Осуши надеждой слезы,
Сохрани венок мой полным.

И когда, в дали тумана,
Потеряю я из виду
Лист широкий, лист банана,
Я молиться в поле выйду;

В честь твою, богиня Счастья,
В честь твою, суровый Кама,
Серьги, кольца и запястья
Положу пред входом храма.

Лист широкий, лист банана,
Если ж ты обронишь ношу,
Тихим утром — рано, рано —
Амулеты все я сброшу.

По журчащей Годавери
Я пойду, верна печали,
И к безумной баядере
Снизойдет богиня Кали!
Валерий Брюсов — На журчащей Годавери.

Саша Черный
Няня Пушкина

Подруга дней моих суровых,
Голубка дряхлая моя…
Пушкин

Сквозь льдистое оконце
С морозной вышины
Глядит литое донце
Серебряной луны.
По кровле ветер пляшет,
Гудит в ночном саду,
И снег волнистый пашет
На скованном пруду…
Но здесь, в углу родимом,
Ночной не страшен клик:
Лампада алым дымом
Ласкает темный лик.
Не спится старой няне.
Лежанка, как огонь…
Прошелестели сани,
Зафыркал бодрый конь.
Бревно в углу стрельнуло,
Мороз — что час — лютей.
Кот моется у стула,
Зовет-сулит гостей.
Прислушалась, привстала:
Часов старинных хрип,
И за стеной средь зала
Шагов знакомых скрип.

Вошла ворчунья в зальце,
Зажав в руке костыль…
Со свечки каплет сальце,
Трещит-чадит фитиль,
Бумага грудой белой
Разрыта на столе,
Лесок оледенелый
Сверкает на стекле.
Над ширмой, как заплата,
Сухой полыни клок.
Цветная кисть халата
Взлетает мерно вбок…
«Опять, неугомонный,
Проходишь до утра,
Как домовой бессонный?
Давно в постель пора!»
Сняла нагар со свечки.
Кот входит важно в зал.
Поэт у жаркой печки,
Скрестивши руки, стал.
В саду — глухие вскрики
И лунные межи…
«Дай, старая, брусники,
Да сказку расскажи…»

На стареньком диване
У мерзлого окна
Дремотный голос няни,
Как плеск веретена.
В руках мелькают спицы,
Трясется голова,
И вьются небылицы —
Волшебные слова:
Про лешего Антипку,
Про батрака Балду,
Про золотую рыбку,
Про кузнеца в аду…
Зарделось в зале лето,
Шумит-шуршит травой.
В простенке тень поэта
С курчавой головой…
А кот все горбит шубу,
Не тот ли это кот,
Что был прикован к дубу
У синих-синих вод?
«Распелась… Вот чечетка!
Смотри, в саду — светло».
И крестит няня кротко
Любимое чело.

Источник: https://poemata.ru/poets/chernyy-sasha/nyanya-pushkina/

Это "Варшава" К. Бальмонт
Посвятил её профессору Петру Жуковскому
Варшава - русалка, взнесла ее Висла,
Танцующих душ хоровод.
И звезды на небе, алмазныя числа,
Не могут исчислить пьянящих красот.
Не могут прозрачные звуки Шопена,
Хоть властны над всем, что хотят,
Поведать, как странно красива сирена,
Чей манит, уводит чарующий взгляд.
Не может сказать вам серебряный месяц,
Горящий над лепетом вод,
Что здесь и не час, и не день, и не месяц,
Что пламенно любят сердца здесь весь год.
Лишь может апрельское нежное Солнце
Шепнуть колебанием струй,
Что смех здесь - как звон огневого червонца,
Что в поступи Польки поет поцелуй.
Варшава - русалка, вся чары сирены,
Объятой горячим лучом,
Вся водная звонность под брызгами пены,
Но против зловражьей измены - с мечом.