образ царя ивана грозного в произведении князь серебренный кратко характер внешность

Образ Иоанна Грозного в романе, конечно, обужен,
автор уклоняется от общей оценки: прогрессивным или
реакционным было правление царя?
А. К. Толстой умалчивает о важных проведенных Иоанном в государстве преобразованиях в управлении, суде, армии, о присоединении к России
Казанского и Астраханского царств.
Но в пределах своей концепции Толстой весьма правдиво воспроизводит психологически противоречивый образ Иоанна Грозного.
Мы видим Иоанна как живого, верим в его психологическую достоверность.
А. К. Толстой искусно меняет ракурсы освещения царя, изображает
перепады в его настроениях, в гневе и милости, как государственного
мужа и как жертву каприза, иногда проницательного, иногда
ослепленного доверчивостью.
На характер Иоанна Грозного наложило печать раннее сиротство,
засилье временщиков во время боярского правления, зависимость от
"Избранной рады",думного дьяка Адашева и священника Сильвестра.
Много значили и личные особенности царя: маниакальная
недоверчивость, патологическое пристрастие к мучительству и крови.
А. Толстой прекрасно изображает казуистическую логику в рассуждениях неограниченного деспота, который никому не подотчетен, но иногда и
заботится о внешнем благообразии своих действий и бесчинств.
Он милует Серебряного за правдивость, но это только игра;
прощения Иоанн обратно не возьмет, потому что-де, мол, крепко
царское слово; но если будетна князе какая-либо новая вина,
то и старая взыщется.
Вот и все"правосознание отдельной личности", предначертанное
с трона; ниже этого уровня опускаться уже некуда.
Конечно, Толстой романтизирует некоторые проявления хитрости
Иоанна. Например, в сцене, когда он ложится в постель, надев кольчугу,
а пробравшиеся к нему в спальню Перстень и Коршун рассказывают
ему на сон грядущий сказки, чтобы, когда царь заснет, из-под подушки
выкрасть ключи от тюрьмы, где сидел Серебряный.
Царь перехитрил "сказочников".
В другие многие сцены мы верим: Иоанн угадывает чужие мысли,
обманывает самые коварные расчеты, поражает неожиданным
проявлением гнева того, кто надеялся получить от него милость.
Царь умел убирать свидетелей своих коварств.
Бывал он и наигранно откровенен.
"Разве ты думаешь, -говорит он Годунову, - что я без убойства жить не могу? "
Он холодно ироничен, когда обрубались все нити милости к Басманову:
"Ступай себе, Федя, на все четыре стороны", или когда участь Вяземского
уже была предрешена: "Что, Афоня? "
Любое прикровенное деяние всегда исходило от царя.
Он - виновник всех злодейств.
Многочисленны реплики автора, вроде следующей:
"Вечером у царя было особенное совещание с Малютой".
Царь-лицедей и толпу разглядывал в тайное окошечко, прежде чем
выйти к ней на крыльцо со своими "милостями" и"прощениями".

Серебряный

Ну какой образ. Сжигал Вяземских, правильно делал (п****ц, лягушачьи лапки на груди носить...) Можете, кстати в сочинении параллельную цитату привести о Киребеевиче