Литературная ЗАГАДКА: по какой дороге полгода ходят и полгода ездят? (во время войны её называли ещё «дорогой жизни»)

Михаил Дудин

ДОРОГА ЖИЗНИ
Мертвым и живым героям Ладоги,
легендарной эпопее сверхчеловеческого мужества посвящаю

...А моя дорога жизни
Лавою
Пробиралась через лед по Ладоге.
Там мои друзья лежат, не плавают
И не видят ни снегов, ни радуги.

Я ведь тоже из породы ящериц
И судьбу сквозь жизнь несу похожую,
Чувствуя тревогу подходящую
Обожженной и промерзшей кожею.

Только я от гибели не бегаю,
Знаю я давно яснее ясного:
Не найдется среди света белого
Человеку места безопасного.

Сединой раздумий кудри выбели,
Перевороши воспоминания
И неси погибель
Смертной гибели
Жизнью
До последнего дыхания.
-
Разговор с водителем М. Твердохлебом

Мы с тобою, солдат, постарели,
Спотыкается сердце в груди,
Отбуянили наши метели -
Роковой ураган впереди.

Плохо спится седым ветеранам,
До утра артиллерия бьет.
Снова Ладога скрыта туманом,
Снова ночь опустилась на лед.

Никуда нам от ночи не деться,
Старой памяти выпал черед,
Надо только вглядеться,
Вглядеться
Через прошлое наше вперед.

Ни друзей, ни себя не обидеть,
Отвечая за все головой.
Надо только увидеть,
Увидеть
Свет зари за чертой огневой.

Тот причал ледяной переправы,
Где кровавый кончается чад.
Что поделать:
Живущие правы,
А спасители жизни
Молчат.

В одиночку,
По братским могилам,
На чужой и родной стороне,
Под песком золотым
И под илом
На глубоком на ладожском дне.

Не надеясь опять на подмогу,
Как и в том, сорок первом году,
Надо снова пускаться в дорогу
Вечной жизни
По шаткому льду.

Надо снова петлять под обстрелом,
По торосам, вслепую, без фар
Между трещин отыскивать целый
Лед на ощупь,
Минуя удар.

От Ваганова автоколонну
Через лед провести наугад:
Ленинградцев голодных -
В Кобону,
А снаряды и хлеб -
В Ленинград.

Еще время тревог не минуло
Над твоей и моею судьбой.
Снова Ладогу льдом затянуло
И за жизнь продолжается бой.
-
...У окраин Ленинграда -
Смерти страшная черта.
Замыкается блокада.
Голод. Холод. Темнота.

Мрет народ от этих тягот,
Чудом держится редут.
Сотни тысяч в землю лягут,
Ленинграда не сдадут.

Метроном - пророк тревоги -
Отсчитает артналет,
Перерезаны дороги.
Есть дорога через лед.

Пробиралась та дорога,
Нашей верности слуга,
От порога до порога,
Мимо логова врага.

Подо льдом - вода немая.
Смерть свистит над головой.
Все на свете понимая,
Мы вели неравный бой.

День и ночь к нам шла подмога.
Хлеб и соль. Тепло и свет.
На тебе лежит, дорога,
Нашей крови красный след.

Бой жестокий, ненапрасный.
Смелость - злое ремесло.
Жаль, что след от крови красной
Половодьем унесло...
-
Был год сорок второй.
Меня шатало
От голода,
От горя,
От тоски.
Но шла весна -
Ей было горя мало
До этих бед.

Разбитый на куски,
Как рафинад сырой и ноздреватый,
Под голубой Литейного пролет,
Размеренно раскачивая латы,
Шел по Неве с Дороги жизни лед.

И где-то там,
Невы посередине,
Я увидал с Литейного моста
На медленно качающейся льдине
Отчетливо
Подобие креста.

А льдина подплывала,
За быками
Перед мостом замедлила разбег.
Крестообразно
В стороны руками
Был в эту льдину впаян человек.

Нет, не солдат, убитый под Дубровкой
На окаянном "Невском пятачке",
А мальчик,
По-мальчишески неловкий,
В ремесленном кургузом пиджачке.

Как он погиб на Ладоге,
Не знаю.
Был пулей сбит или замерз в метель.

...По всем морям,
Подтаявшая с краю,
Плывет его хрустальная постель.

Плывет под блеском всех ночных созвездий,
Как в колыбели,
На седой волне.
...Я видел мир.
Я полземли изъездил,
И время душу раскрывало мне.

Смеялись дети в Лондоне.
Плясали
В Антофагасте школьники.
А он
Все плыл и плыл в неведомые дали,
Как тихий стон
Сквозь материнский сон.

Землетрясенья встряхивали суши.
Вулканы притормаживали пыл.
Ревели бомбы.
И немели души.
А он в хрустальной колыбели плыл.

Моей душе покоя больше нету.
Всегда,
Везде,
Во сне и наяву,
Пока я жив,
Я с ним плыву по свету,
Сквозь память человечества плыву.

О да — иначе не могли
ни те бойцы, ни те шоферы,
когда грузовики вели
по озеру в голодный город.
Холодный ровный свет луны,
снега сияют исступленно,
и со стеклянной вышины
врагу отчетливо видны
внизу идущие колонны.
И воет, воет небосвод,
и свищет воздух, и скрежещет,
под бомбами ломаясь, лед,
и озеро в воронки плещет.
Но вражеской бомбежки хуже,
еще мучительней и злей —
сорокаградусная стужа,
владычащая на земле.
Казалось — солнце не взойдет.
Навеки ночь в застывших звездах,
навеки лунный снег, и лед,
и голубой свистящий воздух.
Казалось, что конец земли…
Но сквозь остывшую планету
на Ленинград машины шли:
он жив еще. Он рядом где-то.
На Ленинград, на Ленинград!
************
Дорогой жизни шел к нам хлеб,
дорогой дружбы многих к многим.
Еще не знают на земле
страшней и радостней дороги.
Ольга Берггольц. Ленинградская поэма.

Не упомянута Карамзиным. Кто должное воздаст сегодня им?

Река - река, замершая зимой и покрытая льдом в зимний период, превращается в удобную дорогу.