Если мы скажем друзьям: «Любите книгу всем сердцем вашим и почитайте сокровищем вашим», чтО мы выразим в этом завете? +

Ничего проникновенного мы не выразим в этом завете.
Как по мне, любые заветы, высказанные столь менторски и дидактично, пропускаются мимо ушей. Чтобы возыметь отклик, высказыванию не помешала бы некоторая сердечность, приметы опыта и судьбы, как у Борхеса:
ЧИТАТЕЛЬ
Кто-то гордится каждой написанной книгой,
я - любою прочтенной.
Я не мечтал быть филологом,
погружаться в склоненья, залоги,
кропотливые превращения звуков,
"д", перешедшее в "т", "г", замещенное "к",
но пронес через все свои годы любовь к языку.
Ночь со мной коротает Вергилий,
ведь желанье постичь,
а потом позабыть латинский - это род одержимости,
а забвенье - та же память, ее глухое подполье,
оборотная, скрытая сторона монеты.
Когда из слабеющих глаз
исчезли мои ненаглядные тени, лица и строки,
я принялся учить стальное наречье, язык отцов,
на котором слагались гимны клинкам и взморьям,
и теперь, через семь столетий, из окраинной Фулы
до меня долетает твой голос, Снорри.
Юный читатель следует строгому распорядку,
чтобы взамен получить столь же строгое знанье;
а в мои лета любой расчет - авантюра у самого края ночи.
Мне не постичь твоих древних речений, Север,
не окунуть ненасытных рук в твое золото, Сигурд;
мой замысел безграничен и пройдет со мной до могилы, -
непостижимый, как мирозданье и я, ученик за книгой.

Не менее прекрасны и до сего дня находят отклик слова Кэнко Хоси, доносящиеся из глубины времени: " Ни с чем не сравнимое наслаждение получаешь, когда в одиночестве, открыв при свете лампады книгу, приглашаешь в друзья людей невидимого мира."

"Источником духовных ценностей остаются книги, на разных языках приносящие единый язык духа". Н. Рерих "Твердыня пламенная"

Опять обратимся к Рэю Брэдбери - "Ибо кто мы, как не наши книги, и если гибнут книги, бесследно исчезаем и мы".