М. Ю. Лермонтов. Герой нашего времени. После ранения Бэлы...

Рана Бэлы оказалась смертельной. Гарнизонный лекарь сообщил
об этом Печорину и Максиму Максимычу.
Печорин опустошен, холоден.
Признания Бэлы не наполняют его состраданием.
Он понимает: смерть Бэлы близко, и ждет конца как избавления.
Сильный душевный порыв Балы, выразившийся в том, что она
захотела стать христианкой, Печорин не поддержал.
Он не хочет более соединяться с ней ни на земле, ни на небесах.
И на смертном одре Бэла пытается проявить свою заботу о нем.
Она старается уговорить Печорина идти отдыхать.
Но как он может уйти от своего последнего долга?!
В прощальном поцелуе, когда горянка дрожащими руками обвила
Печорина, Бэла передала всю свою нежность, преданность, чистоту.
Быть может, именно с этого предсмертного поцелуя, ледяная глыба,
застывшая в груди этого полудемона, получеловека, начнет таять,
чтобы, превратившись в адов пламень раскаяния, сжечь, уничтожить
прежнего и возродить нового, человечного Григория Александровича
Печорина!
Печорин ждал и хотел смерти Бэлы. Ведь если бы она выжила,
то ее ждал бы сильнейший моральный удар, после которого
она могла бы покончить с собой.
"Нет, она хорошо сделала, что умерла! Ну, что бы с ней сталось бы,
если б Григорий Александрович ее покинул?
А это бы случилось, рано или поздно... "
Да, после того, как не удалось передать Бэлу в руки Казбича-
смерть явилась лучшей развязкой.
Поведение Печорина во время агонии Бэлы говорит о том,
что он сознательно ускорил ее конец.
"Половину следующего дня она была тиха, молчалива и послушна,
как ни мучил ее наш лекарь припарками и микстурой.
"Помилуйте, – говорил я ему, – ведь вы сами сказали, что она умрет
непременно, так зачем тут все ваши препараты?"
– "Все-таки лучше, Максим Максимыч, – отвечал он, – чтоб совесть
была покойна". Хороша совесть!"
После полудня она начала томиться жаждой.
Мы отворили окна – но на дворе было жарче, чем в комнате;
поставили льду около кровати – ничего не помогало.
Я знал, что эта невыносимая жажда – признак приближения конца,
и сказал это Печорину.
"Воды, воды!.." – говорила она хриплым голосом, приподнявшись
с постели.
Он сделался бледен как полотно, схватил стакан, налил и подал ей.
Только что она испила воды, как ей стало легче, а: минуты через три о
на скончалась" .
Лермонтов мастерски описывает эту важную сцену.
На лице Печорина ясно отравилось внутреннее смятение -
он впервые побледнел перед умирающей.
Печорин сознает: даст воды — Бэла умрет. Но решение укрепилось,
смятение опрокинуто, он хватает стакан, именно хватает, а не берет,
и подает Бэле... Вот оно и свершилось - роковая черта преодолена.

Девушка истекала кровью; горец ударил ее кинжалом в спину, Бэла прожила еще два дня. Григорий Александрович не отходил от нее. Она то приходила в сознание, то бредила. На вторые сутки девушка попросила Печорина поцеловать ее на прощание. Днем Бэла стала томиться от жажды, выпила глоток воды и умерла.

Она была смертельно ранена.