Писатель, поэт Николай ВИНГРАНОВСКИЙ (7.9.1936—2004) — автор поэтических сборников: «Сто поэзий», «На серебряном берегу»,

Слово

В ночи, средь ночи кто-то тихо
Подкрался к Слову моему.
И вперил взор, наставил дыхо.
И понял я: так дышит лихо,
Так зло приходит — тать во тьму.
Пришёл и стал. И никуда мне
Не спрятаться от колких глаз,
Как не закрыть от мрака ставни,
Не затеряться в светлом давнем.
Наедине мы — пробил Час.
Пришёл и стал. И я означил
Во взгляде алчущем сухом:
Никто не любит и не плачет,
И не бежит никто, не скачет,
Успокоение — во всём.
Всем одинаково: и сущим,
И тем, что были, что грядут.
Забвенья зыбь — морям и пущам,
Словам безмолвным и зовущим …
Ни слава, ни позор не ждут!
Но я сказал: что хочешь, Время,
То у меня и заберёшь -
И юности златое стремя,
И жизни дорогое бремя,
Лишь Слова моего не трожь!
Не отнимай его, малого,
Не бей, не жги огнём своим.
Пребудет песен с ним премного,
Ведь перед ним ещё дорога,
И мы ещё не жили с ним!
Ещё нам всё с ним — предрассветно:
И первослёзы первых снов,
И первый снег среди снегов,
И первый берег берегов,
И та любовь, что дарит свет нам!
И зоркий в пору зноя ливень,
И аромат цветущих лип,
И камень тёплый у залива,
Осы сон сладкий в лоне сливы
И в сумерках совиный всхлип.
Ещё нам всё с ним — лишь тревога.
Ещё нам всё с ним не сбылось,
Ещё нам всё на радость долго.
Ещё с ним всё — как перед Богом
Скажу тебе — не обошлось!
О Время, всё ты обнимаешь.
И в непреложности своей
Из чаши Слова надпиваешь
И Слово нам не возвращаешь…
Моё ж
Живое — пожалей!..
Я знаю, ты в своей стремнине
Молящим спуску не даёшь.
И ни державе, ни дружине…
Там стар и млад утонет, сгинет! -
Бессмертно сеешь, смертно жнёшь.
С неумолимыми очами
Идёшь сквозь вечность и сквозь миг.
И мгла змеится за плечами,
А впереди тартара пламя —
Всепожирающий твой лик!
Что сладостно, а что солёно
Тебе без разницы — сожрёшь!
А здесь — промолвлено шелково,
Животворяще в духе Слово -
Ты Слова нашего не трожь!
В том слове семена надежды.
То слово через ад и прах
Чрез пыль веков, в огне, в слезах
Пробилось, воссияв из бездны,
Сгорает на моих устах!..
В ночи, средь ночи, кто-то тихо
Подкрался к Слову, стал в анфас
И вперил взор, наставил дыхо.
И понял я: так дышит лихо.
Так зло приходит… — Пробил Час…

Киев — Нью-Йорк
Пер. Виталия Крикуненко

Тринадцать роз под окнами цвело,
Тринадцать — и ещё одна белела.
Тринадцать дум тревожили чело,
Тринадцать... И одна — ушла несмело.
Тринадцать роз в слезах изнемогли,
Тринадцать дум на стебель роза нижет...
И копен рыжая орда вдали,
И солнце вновь горит соломой рыжей.
Тринадцать роз — тринадцать плавных па,
Где красный жёлтый, жёлтый — серый душат.
Та горечь, когда боль уже тупа,
Цветы печали белой на подушке...
Тот белый образ — черный по ночам,
Изогнутых дерев неандертальцы...
Те руки белые, их голубые пальцы...
Они горят — не отдохнуть очам.
Я плачу... Всё бело вокруг,
Я плачу слепыми слезами,
И речь моя — пересохла...

Пер. Светланы Соложенкиной

На медном небе вечер зачернил.
Беззвучно в ночь летели крохи птицы.
Гора смотрела сверху в бездномир,
И зыбался челнок у брега до челницы.

Безмерный числобог прикидывал в уме
И дланью мерил небо у дороги.
Моря будились солнцем на заре,
И море каждое светилось по тревоге.

Прозрачный холод гор не покидал,
В долинах возлежал на локтях сумрак -
И в первый мир уже пришла среда,
А ко второму миру приближался вторник.

Пер. Владимира СЕРМАНА