Алушта днем
Пред солнцем - гребень гор снимает свой покров;
Спешит свершить намаз свой нива золотая.
И шелохнулся лес, с кудрей своих роняя,
Как с ханских четок, дождь камней и жемчугов;
Долина вся в цветах. Над этими цветами
Рой пестрых бабочек - цветов летучих рой -
Что полог, зыблется алмазными волнами;
А выше - саранча вздымает завес свой.
Над бездною морской стоит скала нагая.
Бурун к ногам ее летит и, раздробись
И пеною, как тигр глазами, весь сверкая,
Уходит с мыслию нагрянуть в тот же час;
Но море синее спокойно - чайки реют,
Гуляют лебеди, и корабли белеют.
перевод А. Н. Майкова
Аюдаг
Мне любо, Аюдаг, следить с твоих камней,
Как черный вал идет, клубясь и нарастая,
Обрушится, вскипит и, серебром блистая,
Рассыплет крупный дождь из радужных огней.
Как набежит второй, хлестнет еще сильней,
И волны от него, как рыб огромных стая,
Захватят мель и вновь откатятся до края,
Оставив гальку, перл или коралл на ней.
Не так ли, юный бард, любовь грозой летучей
Ворвется в грудь твою, закроет небо тучей,
Но лиру ты берешь - и вновь лазурь светла.
Не омрачив твой мир, гроза отбушевала,
И только песни нам останутся от шквала -
Венец бессмертия для твоего чела.
перевод В. В. Левика
К Лауре
Едва явилась ты - я был тобой пленен.
Знакомый взор искал я в незнакомом взоре.
Ты вспыхнула в ответ, - так, радуясь Авроре,
Вдруг загорается раскрывшийся бутон.
Едва запела ты - я был заворожен,
И ширилась душа, забыв земное горе,
Как будто ангел пел, и в голубом просторе
Спасенье возвещал нам маятник времен.
Не бойся, милая, открой мне сердце смело,
Коль сердцу моему ответило оно.
Пусть люди против нас, пусть небо так велело,
И тайно, без надежд, любить мне суждено,
Пускай другому жизнь отдаст тебя всецело,
Душа твоя - с моей обручена давно.
перевод В. В. Левика
Лето 1824 года Адам Мицкевич провел в Одессе, откуда совершил поездку в Крым. Здесь написан им целый ряд прекрасных стихотворений, известных под названием "Крымских сонетов". А. С. Пушкин так говорит об этом посещении Крыма Мицкевичем.
Воображенью край священный...
Там пел Мицкевич вдохновенный
И посреди прибрежных скал
Свою Литву воспоминал.
("Евгений Онегин". Отрывки из Путешествия Онегина)
А. Мицкевич прибыл в старую столицу 12 декабря 1825 года. Здесь он сблизился с Петром Вяземским, Евгением Баратынским, братьями Киреевскими, Дмитрием Веневитиновым, Алексеем Хомяковым, Сергеем Соболевским. Вяземский при отъезде своего нового друга в Петербург дал ему рекомендательное письмо к Василию Жуковскому, в котором писал: "Рекомендую тебе Мицкевича, польского поэта, которого знаешь по крайней мере по слуху; узнай его лично и верно полюбишь. Он с первого приема не очень податлив и развертлив; но раскусишь, так будет сладок. Он прекрасная поэзия..."
Очень скоро творчество польского поэта уже оценивали в превосходной степени. Широко известна оценка Евгения Баратынского, которую он выразил в посвященном Мицкевичу стихотворении в 1828 году:
Когда тебя, Мицкевич вдохновенный,
Я застаю у Байроновых ног,
Я думаю: поклонник униженный!
Восстань, восстань и вспомни: сам ты бог!
Девятнадцатый век
В Collège de France лились потоки
Горячих мыслей. На земле
Явились новые пророки:
Кине, Мицкевич и Мишле.
Максимилиан Волошин, 1898-1901
Триолет.
Так! Больше не скажу я ни увы! ни ах!
Мне вечно горевать, вам слушать надоело.
Весёлый триолет пускай звучит в стихах.
Но повторяться всё ж должны увы! и ах!
Адам — любовник, друг, поэт: на всех путях
Всё то же правило судьба ввести сумела:
Он должен повторять свои увы! и ах! —
Хотя мне горевать, вам слушать надоело.
Перевод В. Ф. Ходасевича.
Русский поэт Василий Жуковский после выхода поэмы Мицкевича «Конрад Валленрод» как-то сказал Пушкину: «Знаешь, брат, ведь он заткнёт тебя за пояс», на что Пушкин ответил: «Ты не так говоришь, он уже заткнул меня».
"Немало жаждущих попасть в наш круг стремится, Но разные у них намеренья и лица. Личину с них сорвав, увидим их в натуре: Отыщем среди них волков в овечьей шкуре! Кто жадностью томим, а кто из горделивых, Кто ищет не друзей, а слуг, покорных, льстивых..." А. Мицкевич
говоря о Мицкевиче, мы вспоминаем не то, как уже перед смертью от холеры, заставшей Мицкевича в 1855 году в Константинополе, он занимался созданием польского легиона для помощи Англии и Франции в Крымской войне, а веские, полные сдержанной горести строки Пушкина:
Он между нами жил
Средь племени ему чужого; злобы
В душе своей к нам не питал, и мы
Его любили.