А нужен ли Вам писатель с мироощущением жертвы, человек, по слову Вальтера Беньямина, «сам не знающий совета и не способный дать совет», тот, герой которого, хороший «по задаткам человек то и дело из одной неприятности попадает в другую?»
Даже если мы снабдим ответ множеством цитат, которые легко найти в Интернете, это вряд ли поможет делу, если Вы не готовы в полном объеме выслушать его самого и принять его героя, который сам себе «видится маленьким и передвигается маленькими шажками», кто, «куда бы ни ступила его нога, чувствует ненадежность почвы» (Э. Канетти). Оценивая самоощущение своих персонажей, претерпевающих ужасы «превращения», «процесса», «приговора», где вместо Бога и Бытия в лицо человеку глядит Ничто, ФК передает не только ощущение ужаса этой ситуации, но и отчетливое понимание того, что человека судит нечто непостижимое, отчего в религии для него спасения нет.
Как сказала Ханна Арендт: «Мир Кафки — без сомнения, мир страшный. То, что он хуже кошмара, то, что по структуре он жутко адекватен той действительности, которую нам пришлось пережить, теперь мы, пожалуй, знаем лучше, чем двадцать лет назад. Самое замечательное в этом искусстве то, что оно и сегодня потрясает нас не меньше, чем тогда, что ужас рассказа «В исправительной колонии» не потерял своей непосредственности даже после реальности газовых камер».
Если уж говорить о каких-то путях опосредованного знакомства с творчеством писателя, я бы порекомендовала для начала послушать блестящую лекцию Льва Наумова «Поэтика недостижимости в литературе 20-го века»
https://www.youtube.com/watch?v=Ty0OgOyDuSY (конкретно о "Процессе" ФК с 20:25)..