ТВОРЧЕСКАЯ РАЗМИНКА: «Уединясь от всех далёко, они над шахматной доской, на стол облокотясь, порой, сидят, задумавшись»

Владимир Набоков "Защита Лужина", "Новые берега", "Дар"

В ложбине мрак остроугольный
ползет по белизне рябой.
У нас есть шахматы с собой,
Шекспир и Пушкин. С нас довольно.

Стефан Цвейг "Шахматная новелла"
Александр Куприн "Марабу"
Леонид Леонов "Деревянная королева"
Михаил Булгаков "Мастер и Маргарита" (описание партии между Воландом и котом Бегемотом и др.)
Мигель де Унамуно "Новелла о доне Сандальо, игроке в шахматы"
Валентин Катаев "Алмазный мой венец", "Шахматная малярия"
Василий Аксенов "Победа"
А. и Г. Вайнеры "Гонки по вертикали" (дантист Зубакин погорел на своем пристрастии к шахматам)
Артуро Перес-Реверте "Фламандская доска"
Бернард Вербер "Последний секрет"
Льюис Кэрролл "Алиса в Зазеркалье"
Константин Кедров сборник стихов "Или" ("Шахматный рояль", "Шахматный Озирис", "Шахматная симфония", "Палиндромные шахматы", "Вьюжный ферзь" - "Все поезда в метро уходят ферзем, там под землей никто не ходит конем!").

А. С. Пушкин "Евгений Онегин"
Глава четвертая
XXVI

...Уединясь от всех далеко,
Они над шахматной доской,
На стол облокотясь, порой
Сидят, задумавшись глубоко,
И Ленский пешкою ладью
Берет в рассеянье свою.
---
Царь увидел пред собою
Столик с шахматной доскою.
Вот на шахматную доску
Рать солдатиков из воску
Он расставил в стройный ряд.
Грозно куколки сидят,
Подбоченясь на лошадках,
В коленкоровых перчатках,
В оперенных шишачках,
С шалашами на плечах...

Омар Хайям

Мир я сравнил бы с шахматной доской:
То день, то ночь. А пешки? - мы с тобой.
Подвигают, притиснут, - и побили,
И в темный ящик сунут на покой.

Борис Пастернак. Марбург

Ведь ночи играть садятся в шахматы
Со мной на лунном паркетном полу,
Акацией пахнет, и окна распахнуты,
И страсть, как свидетель, седеет в углу.

И тополь — король. Я играю с бессонницей.
И ферзь — соловей. Я тянусь к соловью.
И ночь побеждает, фигуры сторонятся,
Я белое утро в лицо узнаю.

Александр Межиров. В цейтноте

Может быть, и пройдет
Эта пешка по краю доски,
Но жестокий цейтнот
Все тесней мне сжимает виски.
Как Высоцкий поет
Про своих одичалых коней,
Так жестокий цейтнот
Мне сжимает виски все тесней.
Ход решающий. Вот
Этот фланг, эта пешка а5,
Но жестокий цейтнот
Мне виски продолжает сжимать.
Но жестокий цейтнот,
Лютый гон, одичалая прыть,
Проиграть не дает
И тем паче не даст победить.

Владимир Высоцкий. Честь шахматной короны
I. Подготовка
Я кричал: «Вы что там, обалдели?
Что ж вы уронили шахматный престиж!»
А мне сказали в нашем спортотделе:
«Ага, прекрасно — ты и защитишь!

Но учти, что Фишер очень ярок,
Он даже спит с доскою — сила в ём,
Он играет чисто, без помарок…»
Ну и ничего, я тоже не подарок,
И у меня в запасе — ход конём...

Честь короны шахматной — на карте!
И он от пораженья не уйдёт:
Мы сыграли с Талем десять партий —
В преферанс, в очко и на бильярде.
Таль сказал: «Такой не подведёт!»

II. Игра
Только прилетели —
сразу сели.
Фишки все заранее стоят.
Фоторепортёры налетели —
И слепят, и с толку сбить хотят...

Выпало ходить ему, задире, —
Говорят, он белыми мастак!
Сделал ход с е2 на е4…
Чтой-то мне знакомое… Так-так!

Ход за мной — что делать?! Надо, Сева, —
Наугад, как ночью по тайге…
Помню: всех главнее королева —
Ходит взад-вперёд и вправо-влево,
Ну а кони вроде — только буквой «Г»...

Вот я его фигурку смерил оком,
И когда он объявил мне шах —
Обнажил я бицепс ненароком,
Даже снял для верности пиджак.

И мгновенно в зале стало тише,
Он заметил, что я привстаю…
Видно, ему стало не до фишек —
И хвалёный пресловутый Фишер
Тут же согласился на ничью.

Андрей Вознесенский. Ход конем

Горизонтальный off
По полю с зонтиком идёт.
Конь – вертолёт
Шахмат.
Как сверху шарахнет!
Сыгранём.
Слалом, high, speed, домертва!
Не сломай спидометра.
Немок конем.
Ход конём.
Сыгранём крепко!
Кверху донышком опять!
Приземляюсь в новую клетку,
которую не понять…

Валентин Берестов
ИГРА

Садились мы за шахматы, бывало.
Одной доски стратегам было мало.
И гордая отточенная рать
Судьбою человечества играть
Спускалась на пол, в мир простых игрушек —
Корабликов, коробок и катушек.
И вот на трон садятся короли,
А пешки в танки и на корабли.
Парады. Смотры. Заговоры. Смута.
Чего-то кто-то не простит кому-то.
И короли бросают флот на флот,
На войско войско, на народ народ.
Из-под духов один флакончик бравый,
Хоть хрупок был, но воевал со славой.
Где дух геройский, там геройский вид.
Он был при всём при войске перевит
Малиновою орденскою нитью.
Народ, уставший от кровопролитья,
Свергает королей и воевод.
Последний бой. Последнее восстанье.
Великое всемирное братанье.
В стол шахматы, флакончик на комод.
И по двору бегут вприпрыжку двое,
Покончивших с войною мировою.

Сергей Петров. ЦЕРКОВЬ ПРОКОПИЯ.

Кто тебя, игрушку, уволок
из немого каменного рая?
Не Господь ли, в шахматы играя,
взял тебя за смирный куполок
и приподнял, чтобы сделать ход,
и, в игре не нарушая правил,
лишь сегодня, поразмыслив с год,
осторожно на землю поставил?

Федор Глинка. НАУКА.

Как в шахматы играть, так в свете должно жить:
И чтоб хождение твое в нем было прочно,
Смотри, чтоб с умыслом — и даже ненарочно —
На клеточку чужую не ступить.

Чувак, они не в "глухой деревне", а в имении помещика. "В глухой деревне" – это в крестьянской избе. Вот там шахмат точно не было.

Алиса в стране чудес (Кэрролл), Защита Лужина (Набоков). И отрывок из стихотворения, автора не знаю - "....но в ямке подбородка Капабланки я схоронила сердце навсегда"

Набоков "Другие берега"
Булгаков "Мастер и Маргарита"

У нас есть шахматы
с тобой. Шекспир и Пушкин.
С нас довольно.
В. Набоков

трудно представить, чтобы чемпионы прежних лет не знали "Шахматную новеллу" Стефана Цвейга или "Защиту Лужина" Владимира Набокова.
Персонажи «Войны и мира» садились за шахматный столик при каждом удобном случае: свои партии у Толстого сыграли Вера и Шиншин, Наташа и Соня, Борис и Берг.
В автобиографическом рассказе Шаламова «Шахматы и стихи» герой проявил необычную смелость — решил выиграть в шахматы у жены начальника лагеря, которой все традиционно поддавались. «Я ведь в шахматы играю. Шахматисты подхалимов не любят», — неожиданно отреагировала начальница. Так любовь к игре оказалась выше типичных лагерных отношений, а партия дала автору возможность показать высокое значение истинной смелости. В В романе «Мастер и Маргарита» в шахматы играли Воланд и Кот Бегемот. «Турецкий гамбит» Бориса Акунина объединил шахматные традиции Льва Толстого и Владимира Набокова: в нем не только использовалась игровая терминология, но и сопоставлялась с шахматной партией история страны.