У кого ты нашёл своё любимое описание степи?

У Шолохова

Вызрел ковыль. Степь на многие версты оделась колышущимся серебром.
Ветер упруго приминал его, наплывая, шершавил, бугрил, гнал то к югу, то к
западу сизо-опаловые волны. Там, где пробегала текучая воздушная струя,
ковыль молитвенно клонился, и на седой его хребтине долго лежала чернеющая
тропа.
Отцвели разномастные травы. На гребнях никла безрадостная выгоревшая
полынь. Короткие ночи истлевали быстро. По ночам на обугленно-черном небе
несчетные сняли звезды; месяц - казачье солнышко, темнея ущербленной
боковиной, светил скупо, бело; просторный Млечный Шлях сплетался с иными
звездными путями. Терпкий воздух был густ, ветер сух, полынен; земля,
напитанная все той же горечью всесильной полыни, тосковала о прохладе.
Забились гордые звездные шляхи, не попранные ни копытом, ни ногой;
пшеничная россыпь звезд гибла на сухом, черноземно-черном небе, не всходя
и не радуя ростками; месяц - обсохлым солончаком, а по степи - сушь,
сгибшая трава, и по ней белый неумолчный перепелиный бой да металлический
звон кузнечиков...
А днями - зной, духота, мглистое курево. На выцветшей голубени неба -
нещадное солнце, бестучье да коричневые стальные полудужья распростертых
крыльев коршуна. По степи слепяще, неотразимо сияет ковыль, дымится бурая,
верблюжьей окраски, горячая трава; коршун, кренясь, плывет в голубом -
внизу, по траве, неслышно скользит его огромная тень.
Суслики свистят истомно и хрипло. На желтеющих парных отвалах нор
дремлют сурки. Степь горяча, но мертва, и все окружающее
прозрачно-недвижимо. Даже курган синеет на грани видимого сказочно и
невнятно, как во сне...
Степь родимая! Горький ветер, оседающий на гривах косячных маток и
жеребцов. На сухом конском храпе от ветра солоно, и конь, вдыхая
горько-соленый запах, жует шелковистыми губами и ржет, чувствуя на них
привкус ветра и солнца. Родимая степь под низким донским небом! Вилюжины
балок суходолов, красноглинистых яров, ковыльный простор с затравевшим
гнездоватым следом конского копыта, курганы, в мудром молчании берегущие
зарытую казачью славу... Низко кланяюсь и по-сыновьи целую твою пресную
землю, донская, казачьей, не ржавеющей кровью политая степь!

Здравствуйте!

Банальный ответ: у Чехова

Степь да степь кругом, путь далёк лежит...

А весна в тот год сияла невиданными красками. Прозрачные, как
выстекленные, и погожие стояли в апреле дни. По недоступному голубому
разливу небес плыли, плыли, уплывали на север, обгоняя облака, ватаги
казарок, станицы медноголосых журавлей. На бледно-зеленом покрове степи
возле прудов рассыпанным жемчугом искрились присевшие на попас лебеди.
Возле Дона в займищах стон стоял от птичьего гогота и крика. По
затопленным лугам, на грядинах и рынках незалитой земли перекликались,
готовясь к отлету, гуси, в талах неумолчно шипели охваченные любовным
экстазом селезни. На вербах зеленели сережки, липкой духовитой почкой
набухал тополь. Несказанным очарованием была полна степь, чуть
зазеленевшая, налитая древним запахом оттаявшего чернозема и вечно юным -
молодой травы.
....Лошади по колено брели в траве. Впереди, повитая нежнейшим голубым куревом, величественно безмолвствовала степь. В зените, за прядью опаловых облачков, томилось солнце. От жаркой травы стлался тягучий густой аромат. Справа, за туманной
очерченной впадиной лога, жемчужно-улыбчиво белела полоска Жирова пруда. А
кругом - насколько хватал глаз - зеленый необъятный простор, дрожащие
струи марева, полуденным зноем скованная древняя степь и на горизонте -
недосягаем и сказочен - сизый грудастый курган.
Травы от корня зеленели густо и темно, вершинки просвечивали на солнце,
отливали медянкой. Лохматился невызревший султанистый ковыль, круговинами
шла по нему вихрастая имурка, пырей жадно стремился к солнцу, вытягивая
обзерненную головку. Местами слепо и цепко прижимался к земле низкорослый
железняк, изредка промереженный шалфеем, и вновь половодьем расстилался
взявший засилье ковыль, сменяясь разноцветьем: овсюгом, желтой сурепкой,
молочаем, чингиской - травой суровой, однолюбой, вытеснявшей с занятой
площади все остальные травы.
Шолохов, конечно. Тихий Дон

Бесконечна колючками крытая степь
Пересечь её всю - никому не успеть:
Ни за день, ни за месяц, ни за год.
Горстку пыли оставят сухие поля
На подошвах, от странствия стертых.
Отчего нас, скажите, родная земля
Ни живых не приемлет, ни мертвых?

У Айвазовского

Это описание степи в повести Н. В. Гоголя"Тараз Бульба". Но мне нравится описание степи в произведении А. П. Чехова"Степь".