«Только жизнь у меня короткая, только твёрдо и горько верю: не любил ты свою находку —полюбишь потерю...» (В. Тушнова)

О находках и потерях (то есть об удивительном чувстве - "любовь") писали все поэты. Меня однажды просто потрясло стихотворение Новеллы Матвеевой :

Любви моей ты боялся зря -
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.

И если ты уходил к другой,
Иль просто был неизвестно где,
Мне было довольно того, что твой
Плащ висел на гвозде.

Когда же, наш мимолетный гость,
Ты умчался, новой судьбы ища,
Мне было довольно того, что гвоздь
Остался после плаща.

Теченье дней, шелестенье лет,
Туман, ветер и дождь.
А в доме события - страшнее нет:
Из стенки вынули гвоздь.

Туман, и ветер, и шум дождя,
Теченье дней, шелестенье лет,
Мне было довольно, что от гвоздя
Остался маленький след.

Когда же и след от гвоздя исчез
Под кистью старого маляра,
Мне было довольно того, что след
Гвоздя был виден вчера.

Любви моей ты боялся зря.
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.

И в теплом ветре ловить опять
То скрипок плач, то литавров медь...
А что я с этого буду иметь,
Того тебе не понять.

А стихи Вероники Тушновой - это вообще нечто запредельное... Алла Пугачева говорила, что, когда исполняет песню на слова Тушновой "Не отрекаются любя", у нее слезы выступают на глазах. И что за эти стихи можно дать Нобелевскую премию.

Прожила эта удивительная женщина не так много (даже можно сказать - мало). И, думаю, роковую роль в этом сыграла ее любовь к женатому человеку - Яшину, у которого были дети, и он не захотел оставить семью... Всю свою боль она высказала в поразительных стихотворениях.

Сто часов счастья…
Разве этого мало?
Я его, как песок золотой,
намывала,
собирала любовно, неутомимо,
по крупице, по капле,
по искре, по блестке,
создавала его из тумана и дыма,
принимала в подарок
от каждой звезды и березки…

Знаю, что в годы войны она работала в госпиталях, спасая наших воинов. Красивая ещё, знаю. Любовь с Яшиным, к сожалению стала крестом для такой незаурядной личности, каковой была Вероника Тушнова.
П. С. Яшин - отличный поэт, между тем.
**
В. Тушнова
Не сули мне
золотые горы,
годы жизни доброй
не сули.
Я тебя покину очень скоро
по закону матери-земли.
Мне остались считанные весны,
так уж дай на выбор,
что хочу:
елки сизокрылые, да сосны,
да березку - белую свечу.
Подари веселую дворняжку,
хриплых деревенских петухов,
мокрый ландыш,
пыльную ромашку,
смутное движение стихов.
День дождливый,
темень ночи долгой,
всплески, всхлипы, шорохи
во тьме...

Источник: https://www.beesona.ru/stihi/tushnova/9232/

Понял он, что лучше Таньки нету, только Танька замужем уже

Вероника Михайловна Тушнова (1915 - 1965), поэтесса.
Родилась в Казани в профессорской семье. Там же окончила школу. С детства писала стихи. Затем вместе с семьей переехала в Ленинград и по желанию отца поступила в медицинский институт.
В 1941 поступила в Литературный институт им. М. Горького, но учиться не пришлось. Началась война, и она стала работать в госпиталях, имея на руках маленькую дочь и больную мать.
По-настоящему дарование Тушновой раскрылось в последний период ее творчества: сборники "Память сердца", "Второе дыхание" и "Сто часов счастья". Любовь - сквозная тема в ее стихах, с ней связаны горе и радость, утраты и надежды, настоящее и будущее. На любовную лирику Тушновой сильное влияние оказала ее любовь к поэту Александру Яшину, который был женат и не мог оставить семью.
После тяжелой болезни в возрасте 50 лет Вероника Тушнова скончалась в Москве.

Не отрекаются любя.
Ведь жизнь кончается не завтра.
Я перестану ждать тебя,
а ты придешь совсем внезапно.
А ты придешь, когда темно,
когда в стекло ударит вьюга,
когда припомнишь, как давно
не согревали мы друг друга.
И так захочешь теплоты,
не полюбившейся когда-то,
что переждать не сможешь ты
трех человек у автомата.
И будет, как назло, ползти
трамвай, метро, не знаю что там.
И вьюга заметет пути
на дальних подступах к воротам…
А в доме будет грусть и тишь,
хрип счетчика и шорох книжки,
когда ты в двери постучишь,
взбежав наверх без передышки.
За это можно все отдать,
и до того я в это верю,
что трудно мне тебя не ждать,
весь день не отходя от двери.
---
Я поднимаюсь по колючим склонам,
я мну в ладонях пыльный полынок,
пылает бухта синим и зеленым,
кузнечики взлетают из-под ног.

В скользящих бликах света голубого,
на обожженном темени горы,
лепечут листья в рощице дубовой,
жужжат шмели и плачут комары.

Лежу. Гляжу.
Над головою дна нет!
Плывут на север тучи не спеша…
И все мне душу трогает и ранит,
так беззащитна сделалась душа.

Она ликует и пощады просит,
и нет ее смятению конца.
Так, вероятно, света не выносят
глаза у исцеленного слепца.

Всё в первый раз — долины, горы, море,
сухой дубняк, звенящий на ветру…
Вторая жизнь! На радость или горе?
Не все равно ли?
Не боюсь. Беру!

Черемуха

Дурманящей, росистой чащею
черемуха —
дыши, гляди,
ласкай, ломай…
И боль щемящая,—
как мало весен впереди!
А стоит ли уж так печалиться,
прощаясь с миром дорогим?
Ничто на свете не кончается,
лишь поручается другим.
Другим любовь моя завещана,
в других печаль моя горька…
Сто тысяч раз
другая женщина
все пронесет через века.
Ничто не пропадет, не минется.
Все праздничнее, все милей
цветет черемуха —
любимица
покойной матери моей.

Мария Петровых

Назначь мне свиданье
на этом свете.
Назначь мне свиданье
в двадцатом столетье.
Мне трудно дышать без твоей любви.
Вспомни меня, оглянись, позови!
Назначь мне свиданье
в том городе южном.
Где ветры гоняли
по взгорьям окружным.
Где море пленяло
волной семицветной,
Где сердце не знало
любви безответной…
…Назначь мне свиданье,
хотя б на мгновенье,
На площади людной,
под бурей осенней.
Мне трудно дышать, я молю о спасенье…
Хотя бы в последний мой смертный час
Назначь мне свиданье у синих глаз.
---
Ты отнял у меня и свет и воздух,
И хочешь знать — где силы я беру,
Чтобы дышать, чтоб видеть небо в звездах,
Чтоб за работу браться поутру.
Ну что же, я тебе отвечу, милый:
Растоптанные заживо сердца
Отчаянье вдруг наполняет силой,
Отчаянье без края, без конца.
---
Что же это за игра такая?..
Нет уже ни слов, ни слез, ни сил…
Можно разлюбить — я понимаю,
Но приди, скажи, что разлюбил.
Для чего же эти полувзгляды?
Нежности внезапной не пойму.
Отвергая, обнимать не надо.
Разве не обидно самому?
Я всегда дивлюсь тебе как чуду.
Не найти такого средь людей.
Я до самой смерти не забуду
Беспощадной жалости твоей...

Р. Рождественский. Монолог женщины

А других мрачно тащит занюханный
И раздолбанный общий вагон,
Где сиденья загажены мухами,
Где скандалят и пьют самогон.
И который калекою немощным
Шкандыбает, кляня свой маршрут.
В нем печально мужчины и женщины
На задворки вселенной ползут. Ирина Zалетаева, ВАГОНЧИК ТРОНЕТСЯ (2006)