Почему собственно поэтическое творчество Набокова не получило такого признания, как его романы?

А что, собственно, говорят критики в его адрес? Вот, например, Глеб Струве: "При всем его волшебном владе­нии инструментом стиха музыки у него нет".
Не хватает Глебу Струве музыки...
Ну а вот мне хватает: и музыки, и классической ясности, и высшей простоты, и строгости, и сдержанного чувства, и -- непременно! --мысли.
Одну из причин такого пренебрежения ВН-поэтом я вижу в ином: в его непринадлежности к каким бы то ни было "новым" формальным путям и поискам, в его сознательном отказе от использования чрезмерных экспрессивных средств выражения и всех этих "веяний века" с его непременным "новаторством", в отсутствии у него желания удивлять и поражать, в приверженности сдержанным отчетливым классическим формам и принципам письма. Собственно, та же история и у замечательного поэта И. А. Бунина.
Думается, давно уже пора руководствоваться собственным опытом и вкусом, которые и диктуют предпочтения. Для меня Набоков - выдающийся поэт
с собственной поэтикой и строгим эстетическим кредо, причем поэт он зачастую не только в своих стихах, но и в прозе. Хочется тут же напичкать ответ блистательными набоковскими цитатами, но ограничусь лишь одним любимым, в сильной степени метафизическим текстом, в котором для меня есть всё, что ценю в искусстве и в жизни:

В поезде
Я выехал давно, и вечер неродной
рдел над равниною нерусской,
и стихословили колеса подо мной,
и я уснул на лавке узкой.

Мне снились дачные вокзалы, смех, весна,
и, окруженный тряской бездной,
очнулся я, привстал, и ночь была душна,
и замедлялся ямб железный.

По занавескам свет, как призрак, проходил.
Внимая трепету и тренью
смолкающих колес, я раму опустил:
пахнуло сыростью, сиренью.

Была передо мной вся молодость моя:
плетень, рябина подле клена,
чернеющий навес, и мокрая скамья,
и станционная икона.

И это длилось миг... Блестя, поплыли прочь
скамья, кусты, фонарь смиренный...
Вот хлынула опять чудовищная ночь,
и мчусь я, крошечный и пленный.

Дорога черная, без цели, без конца,
толчки глухие, вздох и выдох,
и жалоба колес, как повесть беглеца
о прежних тюрьмах и обидах.
1921

видимо изюму не доложил, Лолу его знают даже те, кто его самого не знает))

стихи у него го8но