Балет в литературе и поэзии.

Ю. Энтин

Когда на балет я иду,
Билет беру в первом ряду.
Как только начнется балет,
Тихонько пою я куплет:
Ах ножки, ножки, ножки балерин!
Без вас не мог прожить я день один.
Ах если б, если б, если б только мог,
Я жизнь бы всю провел у этих ног, у этих ног!
Домой возвратясь поутру,
Тихонько крадусь по ковру.
Жена не поймет меня, нет,
Она ведь не любит балет.
Ах ножки, ножки, ножки балерин!
Без вас не мог прожить я день один.
Ах если б, если б, если б только мог,
Я жизнь бы всю провел у этих ног, у этих ног!
Я немощен стану и стар,
В душе поутихнет пожар.
Но прежде чем мне помереть,
Я все же приду посмотреть
На что? На балет? Нет!
На ножки, ножки, ножки балерин!
Без вас прожить не в силах день один.
Я стар, а вы все те же, видит Бог,
Я счастлив умереть у этих ног,
У этих ног, у этих ног.

М. Степнова "Женщины Лазаря"

"...Балетные могли пихаться на переменах, скакать козлами, играть в обычные детские догонялки и даже драться, но ноги — ноги это было святое. Рабочий инструмент, посягнуть на который могла лишь обезумевшая от ревности соперница, но тут уже в ход шли натертые чем-нибудь скользким полы (чтоб ты, ведьма, шею себе свернула) да насыпанное в пуанты толченое стекло — совсем не анекдотичное, а вполне реальные электрические лампочки, растертые до тончайшей пудровой пыли. Один диагональный проход по сцене — и живые человеческие пальцы превращаются в окровавленные мокрые подушечки для невидимых булавок. Лидочке хватило одного раза, чтобы навсегда обзавестись привычкой ощупывать балетные туфли изнутри — мгновенным, почти медицинским, пальпирующим движением. Так же машинально и осторожно она стала проверять всю свою обувь: домашние тапочки, туфли на зачаточном (чтобы не трудить измученную ногу) каблучке, похожие на нескладных щенят унты...."

Иосиф Бродский

Михаилу Барышникову

Классический балет есть замок красоты,
чьи нежные жильцы от прозы дней суровой
пиликающей ямой оркестровой
отделены. И задраны мосты.
В имперский мягкий плюш мы втискиваем зад,
и, крылышкуя скорописью ляжек,
красавица, с которою не ляжешь,
одним прыжком выпархивает в сад.
Мы видим силы зла в коричневом трико,
и ангела добра в невыразимой пачке.
И в силах пробудить от элизийской спячки
овация Чайковского и Ко.
Классический балет! Искусство лучших дней!
Когда шипел ваш грог, и целовали в обе,
и мчались лихачи, и пелось бобэоби,
и ежели был враг, то он был — маршал Ней.
В зрачках городовых желтели купола.
В каких рождались, в тех и умирали гнездах.
И если что-нибудь взлетало в воздух,
то был не мост, а Павлова была.
Как славно ввечеру, вдали Всея Руси,
Барышникова зреть. Талант его не стерся!
Усилие ноги и судорога торса
с вращением вкруг собственной оси
рождают тот полет, которого душа
как в девках заждалась, готовая озлиться!
А что насчет того, где выйдет приземлиться, —
земля везде тверда; рекомендую США.

Анна Ахматова
Тамаре Платоновне Карсавиной

Как песню, слагаешь ты легкий танец -
О славе он нам сказал, -
На бледных щеках розовеет румянец,
Темней и темней глаза.

И с каждой минутой все больше пленных,
Забывших свое бытие,
И клонится снова в звуках блаженных
Гибкое тело твое.

Михаил Кузмин
Т. П. Карсавиной

Полнеба в улице далекой
Болото зорь заволокло,
Лишь конькобежец одинокий
Чертит озерное стекло.
Капризны беглые зигзаги:
Еще полет, один, другой...
Как острием алмазной шпаги
Прорезан вензель дорогой.
В холодном зареве, не так ли,
И Вы ведете свой узор,
Когда в блистательном спектакле
У Ваших ног - малейший взор?
Вы - Коломбина, Саломея,
Вы каждый раз уже не та,
Но все яснее пламенея,
Златится слово "красота".

Георгий Иванов
В альбом Т. П. Карсавиной

Пристальный взгляд балетомана,
Сцены зеленый полукруг,
В облаке светлого тумана
Плеч очертания и рук.

Скрипки и звучные валторны
Словно измучены борьбой,
Но золотистый и просторный
Купол, как небо над тобой.

Крылья невидимые веют,
Сердце уносится, дрожа,
Ввысь, где амуры розовеют,
Рог изобилия держа.

Николай Заболоцкий
Болеро

Итак, Равель, танцуем болеро!
Для тех, кто музыку нe сменит на перо,
Есть в этом мире праздник изначальный -
Напев волынки скудный и печальный
И эта пляска медленных крестьян...
Испания! Я вновь тобою пьян!
Цветок мечты возвышенной взлелеяв,
Опять твой образ предо мной горит
За отдаленной гранью Пиренеев!
Увы, замолк истерзанный Мадрид,
Весь в отголосках пролетевшей бури,
И нету с ним Долорес Ибаррури!
Но жив народ, и песнь его жива.
Танцуй, Равель, свой исполинский танец,
Танцуй, Равель! Не унывай, испанец!
Вращай, История, литые жернова,
Будь мельничихой в грозный час прибоя!
О, болеро, священный танец боя!

Валентин Гафт. Фуэте
Е. Максимовой

Всё начиналось с Фуэте,
Когда Земля, начав вращение,
Как девственница в наготе,
Разволновавшись от смущения,
Вдруг раскрутилась в темноте.
Ах, только б не остановиться,
Не раствориться в суете,
Пусть голова моя кружится
С Землею вместе в Фуэте.
Ах, только б не остановиться,
И если это только снится,
Пускай как можно дольше длится
Прекрасный Сон мой - Фуэте!
Всё начиналось с Фуэте!
Жизнь - это Вечное движенье,
Не обращайтесь к Красоте
Остановиться на мгновенье,
Когда она на Высоте.
Остановиться иногда
На то мгновение - опасно,
Она в движении всегда
И потому она прекрасна!
Ах, только б не остановиться...

Виктор Соколов "Цесаревич и балерина" (об отношениям Николая II и балерины Матильды Кшесинской)
Софья Бенуа "Галина Уланова. Одинокая богиня балета"
Екатерина Максимова "Мадам "Нет" (о своей нелегкой судьбе, о девушках-подружках и своих ученицах, балеринах)

У А. С. Пушкина в "Евгении Онегине":

Блистательна, полувоздушна,
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена
Стоит Истомина. Она,
Одной ногой каясь пола,
Другою медленно кружит,
И вдруг - прыжок,
И вдруг - летит,
Летит как пух из уст Эола.
То стан совьёт, то разовьёт
И быстро ножкой ножку бьёт.