Парень хочет стать моим мужчиной. Насколько серьезно можно расценивать его намерения?

Все зависит от того как он будет ухаживать и добиваться тебя=)) Если настойчиво, красиво и романтично, а главное, не смотря на других девушек - он искренен.
Но самое главное, чтобы ты хотела быть именно ЕГО девушкой, чтобы к нему у тебя были чувства. Воть=)

если он не скелет в шкафу - то очень серьезно.. .

Когда Хильер говорил о Рози при ней, она слушала с улыбчивой
серьезностью, и на ее бледных щеках появлялся слабый румянец. По-моему,
сначала, когда он заговаривал с ней о ее красоте, она думала, что он
просто ее разыгрывает; но и потом, когда она убедилась, что это не так, и
когда он написал ее в серебристо-золотых тонах, особенного впечатления на
нее это не произвело. Ей было немного забавно, она, конечно, испытывала
удовольствие и отчасти удивление, но голову ей это не вскружило. Она
считала его немного сумасшедшим. Я нередко задумывался над тем, было ли
между ними что-нибудь. Я не мог забыть всего, что слышал о Рози в
Блэкстебле, и того, что видел в нашем саду; я подумывал и о Квентине
Форде, и о Гарри Ретфорде. Я следил за тем, как они с ней себя ведут. Она
обращалась с ними не то чтобы фамильярно - скорее по-приятельски:
совершенно открыто, при всех, договаривалась о встречах и поглядывала на
них с той озорной детской улыбкой, которая, как я теперь обнаружил, таила
в себе такую необъяснимую прелесть. Иногда, сидя с ней рядом в
мюзик-холле, я заглядывал ей в лицо; не думаю, чтобы я был влюблен в нее,
мне просто было приятно-спокойно сидеть с ней и глядеть на бледное золото
ее волос и кожи. Конечно, Лайонел Хильер был прав: самое удивительное было
то, что это золото каким-то странным образом напоминало о лунном свете. В
ней чувствовалась безмятежность летнего вечера, когда свет медленно
меркнет на безоблачном небе. Ее безбрежное спокойствие было не монотонным,
а таким же полным жизни, как море у берегов Кента, гладкое и сверкающее
под августовским солнцем. Она напоминала мне сонатину какого-нибудь
старинного итальянского композитора, задумчивую, но изысканно-игривую,
проникнутую журчащим весельем, в котором легким, трепещущим эхом все еще
звучит недавний вздох. Иногда, ощутив на себе мой взгляд, она
поворачивалась и несколько мгновений смотрела мне прямо в лицо. При этом
она не говорила ни слова. О чем она думала, я не знал.
Помню, однажды я зашел за Рози на Лимпус-роуд, и горничная, сказав, что
хозяйка еще не готова, попросила меня подождать в гостиной. Рози вошла вся
в черном бархате, в модной шляпе, увенчанной страусовыми перьями (мы
собирались в "Павильон", и она по этому случаю приоделась) . Выглядела она
такой красивой, что у меня перехватило дыхание. Я был потрясен. Платья,
которые тогда носили, придавали женщине достоинство, и было что-то
удивительно привлекательное в том, как ее девственная красота (иногда она
была похожа на замечательную статую Психеи в неаполитанском музее)
оттенялась величавостью ее наряда. Ее отличала одна особенность, которая,
по-моему, встречается очень редко, - кожа у нее под глазами, слегка
голубоватая, всегда была влажной. Временами я не верил, что это
естественная влага, и как-то спросил ее, не втирает ли она под глазами
вазелин: это выглядело именно так. Она улыбнулась, вынула платок и
протянула мне.
- Вытрите и посмотрите, - сказала она. Уильям Сомерсет Моэм. Пироги и пиво, или Скелет в шкафу

Среди чужих\\\ Ланьлинского {7} прекрасного вина\ Густ золотистый аромат. \ И чаша яшмовая вновь полна: \ В ней с блеском янтари горят. \\ И пусть теперь хозяину меня\ Вином удастся опьянить -\ Тогда, где будут чуждые края, \ Я не возьмусь определить. Ли Бо. Перевод Ю. К. Щуцкого

время покажет

По настойчивости, назойливости и навязчивости

не слушайте слова и смотрите на поступки и все ясно станет

Думаю, что довольно серьёзные намерения..