Уильям Крукс, первооткрыватель таллия и изобретатель радиометра, еще будучи директором Берлингтонского университета в Беркли, говорил в своей конфигурационной речи, что отношения близких родственников могут быть амбивалентными, - то есть, тот, кто любит - возненавидит, а кто ненавидит - может полюбить, и при этом приводил в пример отношения матерей и дочерей, матерей и сынов, отцов и дочерей и отцов с сыновьями. Далее, в частном письме, он высказывал мысль, что религия основана на потребности исправить отношения с родителями, поскольку в результате таких отношений в психике человека складываются по меньшей мере три объекта ложного самоотождествления: сверх-адвокат, сверх-обвинитель и сверх-бунтарь, одержимый идеей протеста, который правильнее было бы назвать рефлексом протеста или рефлексом возражения. То есть, человек постоянно ошибается, отождествляя себя с внутренними объектами, которыми, собственно говоря, сугубо не может быть. Иными словами он утверждал, что любой человек заблуждается, если он винит себя самого, винит кого-бы то ни было или что бы то ни было, если он оправдывает себя самого, равно как и оправдывает кого бы то ни было или что бы то ни было, и ошибается в любой реакции протеста - как против собственной жизни и поступков, так и в реагируя протестом на чужие поступки. Логично было бы Круксу выделить еще и объект притеснителя - некоего универсального и вездесущего, самоприсущего и опять же сформированного на ранних стадиях воспитания ПРИТЕСНИТЕЛЯ - и тогда картина оказалась бы полной. Человеку, испорченному воспитанием - а таковыми по мнению Крукса являются 99% взрослого населения земли, свойственен, как он остроумно выразился, "интеллект мнения" - мнимый интеллект. Этот интеллект представляет собой заблуждение, что существуют заведомо ужасные, мрачные, злобные, но сильные угнетатели, а так же несправедливые обвинители, взвалившие на человека непосильное бремя вины. Плюс заблуждение, что, согбенный невыносимым бременем угнетения человек имеет право на бунт, и стойкое мнение каждого взрослого жителя земли, что он может быть и должен быть оправдан, а если не оправдан - то это результат козней тех самых темных и злобно гнетущих нас сил. Крукс называл это состояние ума еще "лирическим интеллектом", который обходится без знания и даже потребности в таковом. По мнению Крукса, "...масса человекоподобных организмов не имеет ни малейшего ума, но тем не менее, ведет себя, как будто она - вполне разумные существа!" То есть, миллиарды людей ведут себя внешне напоминая представителей разумного вида лишь потому, что разделяют общую для всех (и, подчеркивает Крукс - ошибочную!) систему представлений, согласно которой существуют угнетающие нас злодеи, угнетенные ими прекрасные существа, таланты которых не могут расцвести в силу гнетущих действий угнетателей, а так же пламенные адвокаты всех угнетенных и столь же пламенные обвинители всех угнетателей. Какими бы ни были действия, допустим, NN, они будут поняты, только если он будет опознан как злобный угнетатель или пособник такового, или же опознан как жертва угнетения, или как обвинитель или как адвокат той или иной стороны. Таким образом, жизнь перестает быть чем бы то ни было, кроме бессмысленно жестокого угнетения и стонов угнетенных. "Заметьте, - пишет он в письме Ч. Норису, - как часто мы встречаем мнение, что в нашей стране тысячи непризнанных гениев, которым не дает свободы сложившаяся система. Если бы не "гнетущая система" люди уже давно обрели бы бессмертие, но фармацевтическое лобби не дает талантам ходу, чтобы сбывать свои пилюли". Никакой системы нет, есть порождающие ее иллюзию миллионы и миллиарды исковерканных воспитанием умов. Следовательно, нет и зла, - утверждает Крукс. И с ним трудно как согласиться, так и не согласиться.