в каком городе стояла знаменитая тюрьма, разрушенная в 1791 году восставшим народом?

В Париже
Бастилия
12 июля 1789 г. Камиль Демулен произнес в Пале-Рояле свою речь, 13 июля был разграблен Арсенал, Дом Инвалидов и городская мэрия (Hôtel de Villе) , а 14-го вооруженная многочисленная толпа подступила к Бастилии. Начальниками были избраны Гюлен и Эли (Hulin et Elie), оба офицеры королевских войск. После отрицательного ответа коменданта Бастилии маркиза де Лонэ на сделанное ему предложение добровольной сдачи, народ, около часу дня, двинулся вперед. Лонэ, зная отлично, что рассчитывать на помощь из Версаля нечего, и что ему долго не устоять против этой осады, решился взорвать Бастилию. Но в то самое время, когда он с зажженным фитилем в руках хотел спуститься в пороховой погреб, два унтер-офицера Беккар и Ферран бросились на него, и, отняв фитиль, заставили созвать военный совет. Почти единогласно было решено сдаться. Был поднят белый флаг, и спустя несколько минут по опущенному подъемному мосту Гюлен и Эли, а за ними огромная толпа, проникли во внутренний двор Бастилии. Дело не обошлось без зверств, и несколько офицеров и солдат были тут же повешены. Семь узников Бастилии были выпущены на волю, между ними был граф де Лорж (Lorges), который содержался здесь в заключении более сорока лет. Крайне интересный архив Бастилии подвергся разграблению, и только часть его сохранилась до наших времен.
Разрушение и создание площади
На следующий день было официально постановлено разрушить и снести Бастилию, и тут же приступили к работам, которые продолжались до 16 мая 1791 года. Из битого камня крепости делали миниатюрные изображения Бастилии и продавали как сувениры. Большая часть каменных блоков послужила строительству моста Конкорд. Маркиз ЛаФайет отослал один ключ от Бастилии Джорджу Вашингтону, одному из главных участников американской революции и первому президенту Соединённых Штатов. Сегодня ключ можно увидеть в бывшей резиденции президента Маунт-Вернон (Mount Vernon), превращенной в музей.
Образовалась обширная пустая площадь; были предложения украсить её каким-нибудь памятником, например, статуей Наполеона, но Бонапарт, тогда еще генерал, предложил построить на этом месте фонтан в виде колоссального слона с башней, и некоторое время здесь действительно стояла деревянная модель этого памятника, увековеченная Виктором Гюго в романе «Отверженные» .
Наконец, после июльской революции 1830 г. , постановлением от 13 декабря было решено построить здесь так называемую июльскую колонну, поначалу известную в народе как иудейскую. Открытие памятника последовало 28 июля 1840 г. Колонна из бронзы высотой почти 80 метров, имеет на вершине гения свободы работы Дюнона, а у основания — барельефы Бари.
Начиная с 1880 года, годовщина взятия Бастилии празднуется французами как национальный праздник.

14 июля 1789 года восемьсот парижан и двое русских захватили Бастилию. С тех пор в сознании людей штурм знаменитой королевской тюрьмы стал символом порыва народа к свободе — во Франции этот день и сегодня отмечают как национальный праздник. Правда, нам с нашей русской колокольни трудно понять, чем это событие так умиляет французов. Мы, потомки палачей и жертв «Великой Октябрьской» , уже не столь легко поддаемся очарованию революционных символов, зная, что любой из них олицетворяет не столько свободу, равенство и братство, сколько ложь, кровь и безумие. Взятие Бастилии — не исключение.

ТЮРЬМА ДЛЯ АРИСТОКРАТОВ
Начнем с вопроса: зачем народ разрушил тюрьму для аристократов и почему это событие вызвало бурное ликование у так называемых простых людей?
Действительно, Бастилия долгое время существовала как привилегированная тюрьма, рассчитанная на 42 персоны. Но вплоть до царствования Людовика XIV в ней редко сидело больше одного-двух узников одновременно — в основном мятежные принцы крови, маршалы Франции, герцоги или, на худой конец, графы. Им отводили просторные верхние комнаты (правда, с железными решетками на окнах) , которые они могли меблировать по своему вкусу. В соседних помещениях жили их лакеи и прочая прислуга.

При Людовиках XIV и XV Бастилия несколько «демократизировалась» , но осталась тюрьмой для благородного сословия. Простолюдины попадали туда крайне редко. Условия содержания заключенных соответствовали аристократическому статусу тюрьмы. Узники получали довольствие соответственно своему званию и сословию. Так, на содержание принца выделялось 50 ливров в день (вспомним, что на эту сумму четверка знаменитых мушкетеров Дюма жила почти месяц, не зная печали) , маршала — 36, генерал-лейтенанта — 16, советника парламента — 15, судьи и священника —10, адвоката и прокурора — 5, буржуа — 4, лакея или ремесленника — 3 ливра.
Пища для заключенных делилась на два разряда: для высших сословий (из расчета от 10 ливров в день и выше) и для низших сословий (меньше 10 ливров) . Например, обед первого разряда состоял в скоромные дни из супа, вареной говядины, жаркого, десерта, а в постные — из супа, рыбы, десерта. К обеду ежедневно полагалось вино. Обеды второго разряда состояли из такого же количества блюд, но были приготовлены из менее качественных продуктов. В праздничные дни — святого Мартина, святого Людовика и на Крещение — предусматривалось лишнее блюдо: полцыпленка или жареный голубь. К тому же заключенные имели право гулять в саду Арсенала и на башнях.
С воцарением Людовика XVI Бастилия потеряла характер государственной тюрьмы и превратилась в обычную, с той лишь разницей, что преступников содержали в ней в сравнительно лучших условиях. В Бастилии окончательно отменили пытки и запретили сажать заключенных в карцер. 11 сентября 1775 года министр Малесерб, много способствовавший смягчению тюремных правил, писал коменданту крепости: «Никогда не следует отказывать заключенным в занятиях чтением и письмом. Ввиду того, что они так строго содержатся, злоупотребление, которое они могли бы сделать при этих занятиях, не внушает опасений. Не следует также отказывать тем из них, которые пожелали бы заняться какого-либо другого рода работой. Надо только следить, чтобы в их руки не попадали такие инструменты, которые могут послужить им для бегства. Если кто-либо из них пожелает написать своим родным и друзьям, то это надо разрешать, а письма прочитывать. Равным образом надлежит разрешать им получать ответы и доставлять им таковые при предварительном прочтении. Во всем этом полагаюсь на ваше благоразумие и человечность» .
Такое вот достаточно гуманное учреждение — прообраз современных тюрем цивилизованных стран — почему-то вызывало самую лютую ненависть французов. Две другие тюрьмы, Бисетр и Шарантон, где умирали с голоду и копошились в грязи политзаключенные и уголовники из простолюдинов, никто и пальцем не тронул.
С величайшим энтузиазмом взяв и разрушив тюрьму для аристократов, французы скоро стали этих самых аристократов бросать н

Париж. Бастилия