За что Достоевский не любил поляков, они ведь были угнетаемой частью населения царской России (Петрашевский - поляк!)?

Достоевский не любил поляков, но он был гениальным писателем. Мы, поляки любим его книги.

- Pan! – krzyknął Mitia – Wypijmy, panie! I z drugim panem też! Wypijmy, panowie!
Napełnił szybko trzy szklanki musującym trunkiem.
- Za Polskę, panowie piję za waszą Polskę, za polski kraj! – zawołał Mitia.
- Bardzo mi miło, panie, wypijmy – z łaskawą pobłażliwością odezwał się pan z kanapy i wziął szklankę do ręki.
- I drugi pan również, jak go tam, ej, jaśnie wielmożny, bierz szklankę! – wołał krzątając się Mitia.
- Pan Wróblewski – powiedział pan z kanapy.
Pan Wróblewski, kołysząc się z lekka, podszedł do stołu i wziął swoją szklankę.
- Za Polskę, panowie, hura! – wykrzyknął Mitia podnosząc szklankę.
Wszyscy trzej wypili. Mitia chwycił butelkę i znowu napełnił trzy szkalnki.
- Teraz za Rosję, panowie, bratajmy się!
- Nalej i nam, za Rosję to i ja chcę pić – rzekła Gruszeńka.
- I ja też – wtrącił Kałganow.
- Ano i ja też bym… za Rosję naszą starą, kochaną – chichotał Maksimow.
- Wszyscy, wszyscy! – wołał Mitia – gospodarzu, jeszcze szampana.
Przyniesiono ostatnie trzy butelki. Mitia napełnił szklanki.
- Za Rosję, hura! – zawołał.
Wszyscy wypili oprócz obu panów. Gruszeńka wychyliła do dna. Panowie zaś nie dotknęli nawet szklanek.
- Jak to, panowie? – zawołał Mitia – To wy tak?...
Pan Wróblewski wziął szklankę, podniósł ją i rzekł donośnym głosem:
- Za Rosję w granicach sprzed tysiąc siedemset siedemdziesiątego drugiego roku!
- O, to bardzo piękne! – wykrzyknął drugi pan, i obaj wypili duszkiem

А за что их (поляков) вообще любить Русским?

Польша - это приграничное государство, между православной Русью и каталической Европой, между "дикими народами и варварами" /как они нас называют / и цивилизованными европейцами, которые своей "демократией" породили в 20 веке две мировые войны, унёсшие миллионы жизней - по видимому, неизбежный процесс укрепления нравственных ценностей по европейским "стандартам"!

В Польше забыли "Варшавское гетто", забыли "Майданек" и десятки констлагерей, где планомерно уничтожались и сами поляки - представители "дикой и неполноценной славянской расы ", забыли, что именно Русский солдат освободил Польшу и её столицу - Варшаву, и только последний подонок и выродок может вытирать ноги о память погибших советских солдат, да и сотен тысяч поляков - жертв фашистского геноцида.

И это не в первый раз! До этого было начало 17 века, когда польско- литовские мрази вошли в ослабленную безвластием Россию, вошли в Москву.

Сколько русской крови пролили эти мрази - никто не мерил - много, очень много! Но, перебили мы их, почти полностью, заставляя жрать друг друга в переносном и прямом смысле! Остатки гнали чуть не по всей Европе. Начало 19 века - в состав армии Наполеона входили десятки тысяч поляков - опять огребли - удобрили нашу землю своими вонючими трупами, и т. д. и т. п.

Польша - страна проститутка, которая всю жизнь искала под какого "пана" лечь, лишь бы не продешевить, лишь бы - бабла поболе. Вот и сейчас торговались с США по поводу цены за установку ПРО - чиста базарные шлюхи!!!

А изходя из чего вы сделали такой вывод?

люба а сколько процентов накоплений ты держишь в долларе ну или в другой валюте первой категории что по сути однозначно....))))????

Он видел их гниловатую суть.

а до этого?

Предполагаю, что за их продажность и любовь к политическим компромиссам. :-)

Он же прямым текстом говорил, что поляки - изгои среди славян, потому что кроме поляков все славяне- православные.

В годы каторги Достоевский встретил польских политических узников. Будучи русским националистом, он ненавидел поляков, которых считал предателями славянства, восточным форпостом враждебной латинской цивилизации. В его романах поляки - всегда подозрительные особы, хитрецы и мошенники. Однако, есть одно исключение - в 'Записках из мертвого дома', в которых Достоевский рассказывает о годах каторги, он пишет о поляках со всем уважением, восхищается их несгибаемостью, хотя при этом и упрекает их в аристократической безучастности и непонимании 'души русского народа'.

К счастью, мы можем узнать и мнение другой стороны - товарищ по каторге Шимон Токажевский (Szymon Tokarzewski) оставил свои воспоминания в книге 'Семь лет в России и в Сибири' (Siedem lat w Rosji i na Syberii). О Достоевском он пишет без симпатии, подчеркивает его резкий характер; его раздражают политические взгляды писателя: 'Это был человек надменный. Не понимаю, почему он оказался на каторге как революционер, когда он постоянно говорил о своем дворянстве. Я дворянин, мы дворяне - не сходило у него с языка'. Дворянство было комплексом великого писателя всю жизнь. Ведь им он был обязан не тому, что был родом из старинной семьи, а 'по чину' - его отец был военным врачом. Поэтому тот же Достоевский, который так ненавидел поляков, из-за звучания своей фамилии искал предков на землях бывшего Великого Княжества Литовского.

уж не знаю, любил или нет, но поляки получили по заслугам: не фиг было над украинцами измываться. у поляков слишком много необоснованных понтов, они их гонором называют)))

Я поляки, что русских любят.

Поляки в Российской империи не угнетались.