ПОДСКАЖИТЕ ПОЖАЛУЙСТА, к какому стилю речи принадлежит данный текст.

ПОДСКАЖИТЕ ПОЖАЛУЙСТА, к какому стилю речи принадлежит данный текст. (Научный, официально-деловой, публицистический, разговорный, художественный). И
почему этот текст принадлежит именно к этому стилю. Мне кажется, что это разговорный стиль, но объяснить почему именно я не могу.

Чуть было не забыл очень важное дело: у вас в «Русских ведомостях» печатались прекрасные очерки Серафимовича («На дальнем севере»). Автор – молодой человек, нуждающийся и очень желал бы их издать. Я обращался уже через Глеба Ивановича к Павленкову, но он отказался издавать, говоря, что за беллетристику берегся лишь в крайних случаях. Между тем ты, конечно, помнишь эти очерки, – они очень хороши и стоило бы помочь молодому автору. (...)

Я бы сам предложил это, но теперь между мной и редакцией почтенного журнала то и дело шмыгают черные кошечки, – так, пожалуй, будет лучше. Похлопочи и паниши поскорее.

А бегают-таки черные кошки между Нижним Новгородом и Леонтьевеким переулком! Я думаю, тебе жаловался Виктор Александрович на мои преступления. Совершил я их, сознаюсь, не мало, по все-таки, кажется, главное из них то, что я, как мерин, которому кажут лукошко с овсом, – не очень-то иду на приманку. Ведь я знаю, что под лукошком узда, знаю также по опыту, что как наденут узду, так и уберут лукошко. Эх, друг ты мой, Михайло, кабы не Крым, – не вполне бы я, пожалуй, верил и твоему сердцу, ибо и ты восседал за редакционным столом, а некоторый опыт «редакторской дружбы» располагает к мизантропии и скептицизму. Редакторская дружба подобна винодельному прессу: крепко сжимает, пока не выжмет, после чего предмет дружбы отдается на поедание животным. Не так ли, друг Михайло Алексеич?

Засим еще раз заключаю в объятия твое необъятное существо.

Твой Вл. Короленко.