Во сне дороги – словно реки. Кибитка кораблем плывет,
И шумный гомон пестрых юбок за той повозкою идет.
Лишь в такт шагов звучат мониста, неведомый огонь в глазах …
Мать, прижимающая сына, мальчишку смуглого в слезах.
Пыльной серой пряжи, намотав, дорожной, Снова табор свой раскинув в ночь;
У костра под звук гитар душетревожных,
Веер пёстрых юбок закружился вновь.
Душа цыганская - свобода, И юбок разнопестрых благодать.
Канон не писан для народа,
Не могут к месту прирастать!
Сегодня - степь, а завтра - поле, Леса и реки - дом родной!
Скитальцев дух, свобода, воля!
Закон придуманный такой!
Цыганский табор в ночь уходит.. . В прохладе струн гитар звенят,
Повозок скрип, да громкий хохот.. .
Эй !..Нане, нане - голосят!
Как цыгане поют - передать невозможно.
Да и есть ли на свете такие слова? !
То с надрывной тоскою, темно и тревожно.
То с весельем таким, что хоть с плеч голова!
Как цыгане поют? Нет, не сыщутся выше
Ни душевность, ни боль, ни сердечный накал.
Ведь не зря же Толстой перед смертью сказал:
- Как мне жаль, что я больше цыган не услышу!
(Эдуард Асадов)
