Сегодня день памяти Анны Ахматовой, настоящий талант всегда велик и непознан.. Вспомним?

Спасибо, Володя.. .
... казалось что чудо.. и что на года. .
пришло ниоткуда, ушло в никуда. .
качнуло запруду, рванула вода. .
забудешь? - забуду. чтоб помнить всегда. .
казалось, что чудо. . и что на года. .
пришло ниоткуда, ушло в никуда...

Ты всегда таинственный и новый,
Я тебе послушней с каждым днем,
Но любовь твоя, о друг суровый,
Испытание железом и огнем.

Запрещаешь петь и улыбаться,
А молиться запретил давно.
Только б мне с тобою не расстаться,
Остальное все равно!

Так, земле и небесам чужая,
Я живу и больше не пою,
Словно ты у ада и у рая
Отнял душу вольную мою.
....
Ты письмо мое, милый, не комкай.
До конца его, друг, прочти.
Надоело мне быть незнакомкой,
Быть чужой на твоем пути.

Не гляди так, не хмурься гневно,
Я любимая, я твоя.
Не пастушка, не королевна
И уже не монашенка я —

В этом сером будничном платье,
На стоптанных каблуках.. .
Но, как прежде, жгуче объятье,
Тот же страх в огромных глазах.

Ты письмо мое, милый, не комкай
Не плачь о заветной лжи.
Ты его в твоей бедной котомке
На самое дно положи.

Да, кстати, если День ее, я присоеденяюсь.

Ни тайны и ни печали,
ни мудрой воли судьбы,
эти встречи всегда оставляли
впечатление борьбы.

Я, с утра угадав минуту,
когда ты ко мне войдешь,
отмечала в руках согнутых
слабо колющую дрожь.

И сухими пальцами мяла
пеструю скатерть стола.. .
Я тогда уже понимала,
как эта земля мала.

Из логова змиева,
Из города Киева,
Я взял не жену, а колдунью.
А думал - забавницу,
Гадал - своенравницу,
Веселую птицу-певунью.

Покликаешь - морщится,
Обнимешь - топорщится,
А выйдет луна - затомится,
И смотрит, и стонет,
Как будто хоронит
Кого-то, - и хочет топиться.

Твержу ей: «Крещеному,
С тобой по-мудреному
Возиться теперь мне не в пору.
Снеси-ка истому ты
В днепровские омуты,
На грешную лысую гору» .

Молчит - только ежится,
И все ей неможется,
Мне жалко ее, виноватую,
Как птицу подбитую,
Березу подрытую
Над очастью, Богом заклятою.

Но запомнится беседа,
Дымный полдень, воскресенье
В доме сером и высоком
У морских ворот Невы.

Опять подошли "незабвенные даты",
И нет среди них ни одной не проклятой.

Но самой проклятой восходит заря…
Я знаю: колотится сердце не зря -

От звонкой минуты пред бурей морскою
Оно наливается мутной тоскою.

На прошлом я черный поставила крет,
Чего же ты хочешь, товарищ зюйд-вест,

Что ломятся в комнату липы и клены,
Гудит и бесчинствует табор зеленый

И к брюху мостов подкатила вода? -
И все как тогда, и все как тогда.
1945. Ленинград

Спасибо Вам Владимир Петров,
за память к прекрасной женщине
и поэтессы.

***
Нам свежесть слов и чувства простоту
Терять не то ль, что живописцу — зренье
Или актеру — голос и движенье,
А женщине прекрасной — красоту?

Но не пытайся для себя хранить
Тебе дарованное небесами:
Осуждены — и это знаем сами —
Мы расточать, а не копить.

Иди один и исцеляй слепых,
Чтобы узнать в тяжелый час сомненья
Учеников злорадное глумленье
И равнодушие толпы.

***
Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.

Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.

После ветра и мороза было
Любо мне погреться у огня.
Там за сердцем я не углядела
И его украли у меня.

Новогодний праздник длится пышно,
Влажны стебли новогодних роз,
А в душе моей уже не слышно
Трепетания стрекоз.

Ах, не трудно угадать мне вора,
Я его узнала по глазам,
Только страшно так, что скоро, скоро
Он вернет свою добычу сам.

Вспомним) С удовольствием!

"В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях
в Ленинграде. Как-то раз кто-то «опознал» меня. Тогда стоящая за мной женщина,
которая, конечно, никогда не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам
всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом) :

— А это вы можете описать?

И я сказала:

— Могу.

Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом. "
1 апреля 1957

Великий талант Поэта смог всё ЭТО описать. . но только великая
Сила и Любовь Женщины, Жены и Матери - могла всё ЭТО вынести..

Н. В. Н

Есть в близости людей заветная черта,
Ее не перейти влюбленности и страсти, -
Пусть в жуткой тишине сливаются уста
И сердце рвется от любви на части.

И дружба здесь бессильна и года
Высокого и огненного счастья,
Когда душа свободна и чужда
Медлительной истоме сладострастья.

Стремящиеся к ней безумны, а ее
Достигшие - поражены тоскою.. .
Теперь ты понял, отчего мое
Не бьется сердце под твоей рукою.
2 мая 1915, Петербург

я горькой печалью напоила его до пьяна
как забуду он вышел качаясь
искривился мучительно рот
я сбежала перил не касаясь
я бежала за ним до ворот у ккалитки я крикнула - шутка
все что было - уйдешь - я умру
-улыбнулся спокойно и жутко,
и сказал мне
- не стой на ветру

Памяти Анны Ахматовой.. .

Ахматова двувременной была.
О ней и плакать как-то не пристало.
Не верилось, когда она жила,
не верилось, когда ее не стало.

Она ушла, как будто бы напев
уходит в глубь темнеющего сада.
Она ушла, как будто бы навек
вернулась в Петербург из Ленинграда.

Она связала эти времена
в туманно-теневое средоточье,
и если Пушкин - солнце, то она
в поэзии пребудет белой ночью.

Над смертью и бессмертьем, вне всего,
она лежала, как бы между прочим,
не в настоящем, а поверх него,
лежала между будущим и прошлым.

И прошлое у гроба тихо шло
не вереницей дам богоугодных.
Седые челки гордо и светло
мерцали из-под шляпок старомодных.

Да, изменило время их черты,
красавиц той, когдатошней России,
но их глаза - лампады доброты -
ни крутоверть, ни мгла не загасили.

Шло будущее, слабое в плечах.
Шли мальчики. Они себя сжигали
пожаром гимназическим в очах
и в кулаках тетрадочки сжимали.

И девочки в портфельчиках своих
несли, наверно, дневники и списки.
Все те же-из Блаженных и святых -
наивные российские курсистки.

И ты, распад всемирный, не убий
ту связь времен, - она еще поможет.
Ведь просто быть не может двух России,
как быть и двух Ахматовых не может.
Евгений Евтушенко.



Сжала руки под темной вуалью…
"Отчего ты сегодня бледна? "
- Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот…
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: "Шутка
Все что было. Уйдешь – я умру".
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: "Не стой на ветру".

Анна Ахматова, 8 января 1911.