Силою своего таланта, почти не имея предшественников в избранном им роде живописи, Павел Андреевич Федотов достиг в нем общепризнанного совершенства. Сюжеты своих картин он брал преимущественно из повседневной жизни, подмечая в ней достойное осмеяния и изображая все малейшие подробности обстановки с поразительной верностью.
Картина «Сватовство майора» была показана в 1848 году на выставке в Петербурге, доставила художнику звание академика и блистательную известность.
Задорно и живо звучали тогда слова его «Рацеи» — большого полушутливого стихотворения, состоящего из трех глав.
Начинается, начинается рассказ
О том, как люди на свете живут,
Как иные на чужой счет жуют.
Сами работать ленятся,
Так на богатых женятся.
Изумленные зрители увидели на полотне сцену из самой жизни.
Мужчина, чужой!
Ой, стыд-то какой!
Растерянно улыбаясь, хозяин дома дрожащей рукой торопится застегнуть сюртук, но от радости и волнения никак не может справиться. Об этом тоже рассказывает федотовская «Рацея» :
Как хозяин-купец,
Невестин отец,
Не сладит с сюртуком;
Он знаком больше с армяком.
Как он бьется, пыхтит,
Застегнуться спешит:
«Нараспашку принять — неучтиво! »
и тд) .
КАРТИНА "СВЕЖИЙ КАВАЛЕР,
ИЛИ ГДЕ ЗАВЕЛАСЬ ДУРНАЯ СВЯЗЬ,
ТАМ И В ВЕЛИКИЙ ПРАЗДНИК - ГРЯЗЬ"
Где завелась дурная связь,
Людей порядочных стыдясь,
Там их как можно избегают,
Друзей под масть уж подбирают;
Друзья под масть лишь потакают;
За снисходительность же их
Хозяин также должен в них
Оправдывать их заблужденья:
За снисхожденье - снисхожденье.
Потом, боясь их оскорбить,
Он не откажет разделить
И с ними то, что им по нраву,
И так он нехотя отраву,
Сначала морщась, будет пить,
Потом, привыкнув, находить,
Что этот яд не так опасен,
Что ропот на него напрасен,
И наконец, что знал за грязь,
Уже полюбит, с ней сроднясь,
И будет даже удивляться,
Как мог он этого бояться.
Но между тем увидит сам,
Что он к порядочным людям
Стал больше прежнего не к масти,
В кругу их быть - уж род напасти,
Упрека полны взоры их.
Тут, с горем убежав от них,
Встревожив совесть, он стремится
В разгуле страсти позабыться,
И, упоенный, счастлив он;
Тут совесть отыскала сон.
И вот на поприще разврата
Уж он далек, уж нет возврата,
Расслабла совесть ото сна,
От опьяненья, а она,
Бывало, тенью неразлучной
Плелась за ним, как страж докучный,
И берегла его от бед.
Но тень резка, коль ярок свет.
СТИХИ ФЕДОТОВА
