А ваша любовь всегда была счастливой?

Разумеется счастливой. Безответная, но всё равно счастливая, потому что она настоящая. 10 лет прошло, а я продолжаю любить ту женщину.

неет

Нет. Но всегда сильной.

Когда покупал ей что нибудь этакое, она отвечала, вот теперь я довольна.
Денег не стало, не стало довольной Любви, имя которой Моё Грязное Счастье. Скоро придёт Чистая, ибо она очищается!

Она и сейчас есть

ага

8.00. Вагон метро. Давка и духота. Рядом со мной женщина лет тридцати пяти. Крашеная блондинка, бледное, осунувшееся лицо, в глазах оцепенение и усталость.

Кажется, что бы светлое и радостное ни происходило вокруг, в глазах твоих всегда будет вопрос: а что же дальше?. . Фигура стройная, но плечи опущены. Тонкие кисти рук, обручальное кольцо. Одежда наводит на мысли о традиционном вкусе и относительно благоустроенном быте.

Кем ты могла быть мне? Старшей сестрой? Пионервожатой, на которую лет пятнадцать назад я смотрел восхищенными глазами на летней дискотеке в трудовом лагере? Моей сослуживицей, незаметной и скромной, редко улыбающейся, рано уходящей с коллективных праздников?

Если бы я любил тебя, то постарался разрушить твое вечное отчуждение от людей. Я был бы рядом и старался чутко слушать, к чему прислушиваешься ты, внимательно смотреть на то, что привлекает твое внимание. Я постарался бы понять, что составляет твой мир: люди, вещи, краски, звуки.

Я знаю, что старался бы сделать каждую нашу встречу и разговор непохожим на предыдущие. Я хотел бы быть непредсказуемым для тебя. Наверное, совершал бы всякие веселые глупости, чтобы вызвать на твоем лице удивление, улыбку. Для начала – хотя бы иронию.

До свидания, любимая!

… Новый Арбат, вечер. Подхожу к киоску купить сигарет, рядом вырастает фигура парнишки лет девятнадцати-двадцати. Высоченный, худой. Спутанный хаер ниже плеч, голову держит высоко. Выражение лица – задорно-доброжелательное. Одет в какую-то уматную куртку с бахромой, порядком, правда, засаленную.

- У вас не найдется тысячи две?