Сергей Есенин:D

да природа умиротворяет и сельская жизнь тоже

Дас ист зер гут!

не люблю я стихи

Вы помните, вы все, конечно, помните,
Как я стоял, приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое в лицо бросали мне.

Вы говорили: Нам пора расстаться,
Что вас измучила моя шальная жизнь,
Что вам пора за дело приниматься,
А мой удел - катиться дальше, вниз.

Любимая! Меня вы не любили.
Не знали вы, что в сонмище людском
Я был, как лошадь, загнанная в мыле,
Пришпоренная смелым ездоком.

Не знали вы, что я в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь, что не пойму -
Куда несет нас рок событий.

Лицом к лицу лица не увидать.
Большое видится на расстоянье.
Когда кипит морская гладь,
Корабль в плачевном состоянье.

Земля - корабль! Но кто-то вдруг
За новой жизнью, новой славой
В прямую гущу бурь и вьюг
Ее направил величаво.

Ну кто ж из нас на палубе большой
Не падал, не блевал и не ругался?
Их мало, с опытной душой,
Кто крепким в качке оставался

Тот трюм был - русским кабаком.
И я склонился над стаканом,
Чтоб, не страдая ни о ком,
Себя сгубить в угаре пьяном.

Любимая! Я мучил вас,
У вас была тоска в глазах усталых:
Что я пред вами напоказ
Себя растрачивал в скандалах.

Но вы не знали, что в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь, что не пойму,
Куда несет нас рок событий.. .

Теперь года прошли, я в возрасте ином.
И чувствую и мыслю по-иному.
И говорю за праздничным вином:
Хвала и слава рулевому!

Сегодня я в ударе нежных чувств.
Я вспомнил вашу грустную усталость.
И вот теперь я сообщить вам мчусь,
Каков я был и что со мною сталось!

Я стал не тем, кем был тогда.
Не мучил бы я вас, как это было раньше.
За знамя вольности и светлого труда
Готов идти хоть до Ла-Манша.

Простите мне.. . Я знаю: вы не та -
Живете вы с серьезным, умным мужем;
Что не нужна вам наша маета,
И сам я вам ни капельки не нужен.

Живите так, как вас ведет звезда,
Под кущей обновленной сени.
С приветствием, вас помнящий всегда
Знакомый ваш Сергей Есенин.

Отговорила роща золотая
Березовым, веселым языком,
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком.