Посоветуете книгу, чтоб увидеть, как сегодня выглядит философия в Индии? Какие там сейчас современные философы?

уже нет

Шримад-бхагаватам, лучшая книга всех времён и народов.

Грегоди Дэвид Робертс "Тень горы", продолжение "Шантарама"

Между тем мудрецы, склонившиеся к самому младшему, Ворчуну, и что-то говорившие ему, выпрямились, готовые двинуть в бой свежие силы.

– Это увиливание, – пошел в атаку Ворчун. – Я понял твой тактический прием, учитель-джи. Ты уклоняешься от ответов с помощью словесных трюков. Давай обратимся к священным текстам и заповедям. Если душа человека служит выражением человеческой сущности, как ты вроде бы полагаешь, то, значит, не обязательно исполнять свой долг в жизни, как учат священные тексты?

– Действительно, может ли кто-либо из нас избежать колеса кармы и пренебречь обязанностями, наложенными свыше? – добавил Честолюбец, надеясь уличить Идриса в нарушении профессиональной этики.

– Если существует Божественный источник всех вещей, то, рассуждая рационально и логически, мы должны выполнять долг перед этим источником, – ответил Идрис. – Кроме него, мы в долгу только перед человечеством и перед планетой, благодаря которой мы существуем. Все остальное – личное дело человека.

– Но разве у нас от рождения нет долга, предписанного кармой? – упорствовал Честолюбец.

– У человечества есть прирожденный кармический долг. Отдельный человек рождается с личной кармической миссией, которая играет свою роль в общем кармическом долге.

Мудрецы переглянулись. Возможно, они были пристыжены из-за того, что пытались заманить Идриса в зыбучие пески религиозной догмы, а он избегал этого, сосредоточившись на вере.

– Твой личный Бог говорит с тобой? – спросил Себе-на-уме, теребя свою длинную седую бороду узловатыми пальцами, растрескавшимися с внутренней стороны из-за многолетнего перебирания красно-янтарных медитационных четок со ста восемью бусинами на нитке.

– Какой хороший вопрос! – тихо рассмеялся Идрис. – Ты, как я понимаю, имеешь в виду Бога, который общается лично со мной и заботится обо мне, который изобрел нашу Вселенную и теперь устанавливает связи со всяким возникающим в мире индивидуальным сознанием вроде моего. Я верно тебя понял?

– Совершенно верно, – подтвердил пожилой гуру.

Идрис усмехнулся.

– Что он спросил? – спросил Винсон.

– Любит ли Бог поболтать со смертными, – быстро прошептала Карла, ободряюще улыбнувшись ему.

– А, понятно! – обрадованно отозвался Винсон. – Типа подходит ли Он к телефону?

– Я вижу Бога каждую минуту своей жизни, – сказал Идрис. – И постоянно получаю подтверждение этого. Разумеется, мы общаемся не на человеческом языке, а на духовном языке согласия и связи. Я полагаю, ты знаешь, мудрец, о чем я говорю?

– Да, Идрис, безусловно, – ответил тот, посмеиваясь. – А ты не можешь пояснить это на примере?

– Всякое мирное общение с природой – это естественный разговор с Божественным, и поэтому желательно жить как можно ближе к природе.

– Замечательный пример, – откликнулся Себе-на-уме.

– Открыть свое сердце новому человеку и зажечь огонь любви в его глазах – это тоже разговор с Божественным, – продолжал Идрис, – как и искренняя медитация.

– Ты говорил в начале беседы несколько туманно, Идрис, – сказал Себе-на-уме. – Объясни нам вкратце, в чем смысл и цель жизни.

– Как я уже говорил, это не один вопрос, а два, – ответил Идрис. – И только один из них правомерный.

– Ну да, ты говорил, но я все равно не понимаю, – проворчал Ворчун.

– Спрашивать о смысле чего-либо без участия полностью сознательной Воли не только бессмысленно, но просто невозможно, – терпеливо пояснил Идрис.