Если философия есть любовь к мудрости, то где вся мудрость в философии любви?

Мы постигаем истину не только разумом, но и сердцем... У сердца свои законы, которых разум не знает... Истина постигается любовью" (Б. Паскаль).
Только с любовью к истине возможно внимательное (исследовательское) отношение к проблемам.
Эгоистичный человек думает стереотипно, опирается на готовые шаблоны, не напрягаясь в том самом думании, не приходя ни к чему реально новому.
Любовь видит дальше и направлена в Будущее. Любовь не допускает той самой поспешности в выводах и вредного закрепощения знаний в виде чёрствых законов. Знание надмевает, а любовь назидает (1 Кор. 8:1).
Когда человек надмевается знанием, тогда в его сердце угашается любовь к ближнему и он начинает высокомудрствовать, а затем, всё, что выходит из него, - есть плотское и направлено только на то, чтобы прославить и превознести себя самого, не дотягивая до Божественной истины и совершенных знаний.
С любовью и качественным познанием совместим добрый дух человека. Знания без духа, как закон, который ничего не довёл до совершенства и, будучи ослаблен плотью, оказался бессильным (Евр. 7:19; Рим. 8:3). Буква убивает, а дух животворит (2 Кор. 3:6). Истина, постигнутая не только разумом, но и сердцем, отображает реальную необходимость, включает внимание и любовь для жизненной реализации.

Для любви был создан этот мир
И любовью он жив.
Это первый инстинкт жизни.
А потом... что?
Растение любит солнце, ищет солнце.
Маленькая зеленая водоросль обвивается вокруг камня, чтобы пить жизнь.
Все живое вокруг жаждет и ищет, и хочет получить свою добычу в любви или (кажется) в жестокости, ибо оно изголодалось по любви и хочет насытиться этой жизнью, такой трепещущей и пронизанной солнцем, которая пробивается из-под земли, чтобы обрести свой свет и свое дыхание любви. И это ищет и ищет повсюду, чтобы отыскать... Отыскать то, что не имеет ни имени, ни философии, но что дышит на ветру, трепещет на ветру, но что же там трепещет? Миллионы существ и созданий на протяжении тысячелетий ищут ту же самую Вещь, не имеющую имени, ищут с разной исступленностью, но упорно. Можно все облечь внешней логикой, этакой геологией, но под этим кроется что-то еще, оно толкает, и это та же самая вещь. И так продолжается века, словно Это не нашло ни своего времени, ни цели, не утолило свой голод, свою жажду, не нашло того, что породило его.
И тогда все было облечено суетными несуразностями, так и не давшими никому удовлетворения, а в результате - бренные человеческие создания, с еще большей жестокостью, божественностью, святостью или дьявольщиной, и такой неудовлетворенностью, что кажется, Земле самой хотелось бы уничтожить и свою цель и то, что пульсирует там, внутри. Этим созданиям только бы обладать и властвовать, или нападать на то, что у них не получается любить. Это любовь наизнанку. Это нечто, что может разрушить все.
И все равно, что-то продолжает пульсировать там, внутри.
И это будет продолжать пульсировать под другими небесами, пока не найдет удовлетворения.
А почему не сейчас?
Ибо то, что любит, это радость, которая любит радость.
Это музыка, которая любит свою ноту.
Это великое море, которое любит свою волну.
Это Мать миров, которая любит своих детей и желает их радости.

Это любовь, которая не является противоположностью ненависти и которой ничего не нужно для поддержки, она просто есть. Она горит постоянным огнем независимо от того, с чем она встречается, горит во всем, что она видит и чего касается, просто потому, что она не может не любить, такова ее природа; для нее нет ничего высокого или низкого, чистого или нечистого; ни пламя ее, ни радость не могут померкнуть. Есть и другие знаки ее присутствия: она легка, ничто не является бременем для нее, как будто сам мир — это площадка для ее игр; она неуязвима и неприкосновенна, как будто навеки находится за пределами всех трагедий, вне всех катастроф; она — провидец, она прозревает; она спокойна, очень спокойна — едва заметное дыхание в глубинах существа; и широка, безбрежна, как море. Ибо она вечна. И свободна; ничто не может сковать, пленить ее: ни жизнь, ни люди, ни идеи, ни доктрины, ни страны — она — за их пределами, всегда по ту сторону их, и все-таки находится в сердце всех и каждого, как будто она едина со всем. Это Бог в нас.

хочешь любви люби

"Лишь в ограничении познаётся мастер"