Стоите ли вы потраченного на вас времени? На ваши ответы вопросы.

Каждая мысль не более, чем соблюдение правил всё той же безумной игры. Ты опускаешь руки в лужу, глубина цапает, втягивает, похоже, она бесконечна, ты вынимаешь тяжесть и видишь: руки сделались золотыми протезами рук. И это ответ на вопрос: иметь или быть? Здравствуй, природа, я пришел пообщаться, мне скучно. Но и ты — еще то развлечение: рассматривать крон разветвления. И еще одни разветвления. Убедиться, что и они плодят новые разветвления, и уехать домой, выполнив поэтический ритуал. Ты партизан палисандровой рощи. Сытые филантропы в круглых очках жонглируют шариками и нолями. Пыльные патриоты считают: сытым быть неприлично. Посеявшие ветер, пожимают руки друг другу. Марсианская буря накроет их лет на десять. Филармония красного февраля перелистывает завьюженные страницы стеклянными пальцами свислых сосулек. В пушнине сумбурной пурги, усиленные конвоем транссибирских линкоров и абстрактных созвездий, мы будем скорбеть, собирая в глазах линзы из слёз и русла для истечения автоматической пропаганды. Проблема неразрешима, если надо забыть незабудки. За плачущими девицами по Петербургу бегают телефонные будки. На памятнике вечно будет выгравирована нелегально легированная в Борисполе Клементайн. Умирание и есть процесс жизни. Поэтому мне нужны враги: они меня убивают быстрее, но чем не пожертвуешь ради парада хорошо упакованных денег? Что ни сделай на тонущем пароходе, все будет к прибывающей беде. Водой заливает печи, уже по плечи задохнулись котлы. Беспощадная линия ощущения скользит по точильному камню. Хитрый и слабоумный злодей полон демонов половодья. Он уводит нас дудочкой на края полыньи по пластинам спичечного льда из птичьего свиста и элизиума хладнокровного смеха белой королевы. Лишь отвернись – и одетая статуя покажет тебе язык, а обнаженная статуя втихую помашет членом. Созерцательные озера апреля холодны и безличны. Зеркальный восход вычертит синим параллельные тени. К весне мне не стало больше пользы в зеленой Елизавете листовой стали. В равной степени все мы тут нарушители равновесия, что приводит к динамическому равновесию совокупного смысла бессмысленных игр. Голуби приголубили голубоватую глупость неба, но кому до этого дело? В конечном счете литература не жизнь, а арена, где контурные гладиаторы бьются на картонных мечах до кетчупа, пуговиц вместо глаз и надрезанных ниточек вместо слёз. Так гитарист из топорной гитары испускает ввысь струи золотистого стафилококка, они осыпаются каплями в удивленные глаза мертвецов, орошая водой медсанбата траншеи позиционной войны. Мне кажется, наше знакомство приводит к увеличению популяции духов, беззвучных, как контузия после взрыва. И кто его знает, что они зачинают – миллиард онанистов, вступающих в связь с царственными мертвецами? Если и есть реальное колдовство — это фантомофилия. Вчера оказалось, что причиняющий зло страдает, как если бы его зло причинили ему самому. В конечном счете мир выживет только в варианте восторга, мурлыканья и гладильной гламурности поддавков. В игру выиграют все проигравшие, включая сладких садовников Бахчисарая и даже слабоумного мотоциклиста, рассыпающего фарой сахар восторженными горстями прямо в глаза пешеходам. Мы полощем аквамариновые шелка, и кажется, нам завидуют волны. Но океан — это просто. Мы же заняты усложнением, Гамлет. Давай-ка сядем лицом к лицу и пальцами станем нежно касаться носов друг у друга, и улыбаться, окутанные облаками сердечек и безмозглой любви. Ты назовешь меня ласточкой, я назову тебя пеночкой. Дьявол скажет нам, что всё это омерзительная деградация, и станет требовать прыжков высоту, всякий раз подсовывая надломленный шест — других у него не бывает. Всем нам нужен хороший начальник типа «властелин мира», или все мы погрязнем в бесстыдном разврате постанывающей любви.

Нет.

не нравится- Отва№...
;)

А это уже ваши проблемы.

Не хватало ещё об этом задумываться)

Игра не стоит свеч. ( По моим ощущениям. Очень мало полезной, интересной информации, мало экспрессии, чувствуется или зажатость или другая крайность, даже слово подходящее не подберу. А жаль. Все могло бы быть по- другому)