Быть бессмертным не в силе,
но надежда моя:
если будет Россия,
значит, буду и я.»
Россия – внешний объект. Некое подобие росы, точнее тумана в виде облака (в штанах?).
Без внешних объектов нет внутренних, а без внутренних объектов нет внешних.
В этом смысле если мы не будем приписывать (рисовать) внешних объектов (в т. ч. приписывая им «свои» переживания), то не будет внутренних объектов.
Если подразумевается, что мы – некий внутренний объект, то не нарисовав внешние объекты, мы не сможем нарисовать нас (себя). Мы останемся без рисователя (приписывателя).
Логичнее рисователя поместить «между» внутренними и внешними объектами (как некий дух святой). Хотя эта схема довольно громоздкая?
А давайте нарисуем всех в одном («три в одном»).
Ведь достаточно очевидно, что внешний – это и есть внутренний. А поскольку внешний – это внутренний, то средний – это тоже внутренний.
Получаем всего один «объект», который (как и следовало ожидать) отсутствует. Хотя бы потому, что не может посмотреть на себя «со стороны». «Глаз не видит глаза».
Таким образом все «существующие» объекты (включая внешние, в т. ч. с приписанными им «своими» переживаниями) не существуют. Их просто нет.
Есть лишь Россия – «белые снеги», «белые росы», туман в виде облака (в штанах?).
И поскольку есть Росси-я, то значит есть и Я.
Всё дело (весь фокус) – в тумане (=в России). Берегите нашу великую родину - туман (в голове?).
«Ой, туманы мои, растуманы,
Ой, родные леса и луга!
Уходили в поход партизаны,
Уходили в поход на врага.
На прощанье сказали герои:
— Ожидайте хороших вестей.—
И на Старой Смоленской дороге
Повстречали незваных гостей.
Повстречали — огнем угощали,
Навсегда уложили в лесу
За великие наши печали,
За горючую нашу слезу.
С той поры да по всей по округе
Потеряли злодеи покой:
День и ночь партизанские вьюги
Над разбойной гудят головой.
Не уйдет чужеземец незваный,
Своего не увидит жилья...
Ой, туманы мои, растуманы,
Ой, родная сторонка моя!»
