А Ваша деревня какая? куда Ваше сердце просится?

мне очень больно сейчас там.. .

Леонид Леонов, писатель, который посетил ее до нас, рассказывал, как во время
разговора с ним она вдруг спросила: “А почему ты не посещаешь могилу своей
сестры? ”. Леонов удивился, никакой сестры у него не было, но Ванга настаивала,
и, уже уехав, он вдруг вспомнил, что в самом раннем детстве действительно была
сестренка, которая умерла маленькой, он начисто забыл про нее.
Итак, нас провели в дом Ванги, посадили в плохо освещенной комнате, меня в
дальнем углу. Ванга вошла, уселась за стол. Это была уже старая женщина,
слепая, двигалась она уверенно, но все-таки осторожно, была при ней спутница.
Обе одеты по-крестьянски, в той незаметной одежде, про которую никогда не
вспомнишь, какая она. Изюмов сидел за этим столом сбоку от нее и сразу же
начал ее выспрашивать про своего пропавшего сотрудника. Она отвечала не очень
охотно, переводчик переводил, сказала, что найдется, что он живой. Вернется,
не беспокойтесь. Изюмов, очевидно, хотел подробностей, не захватила ли его
какая-то организация, какая могла быть это организация, но ничего он от Ванги
не мог добиться. Все его чисто следовательские вопросы она отклоняла: “Жив.
Вернется”. — “Когда? ” — “Да вскоре”. Чего-то он еще спрашивал, чего-то она еще
отвечала без особого интереса и вдруг повернулась в мою сторону и спрашивает:
“А ты чего там пишешь? ”. А я действительно тихонько записывал, поскольку
некоторую волшебность происходящего скорее не ощущал, а понимал головой. Меня
удивляло, что Ванга отвечала ему как-то буднично, не было никакого колдовства,
не прислушивалась, не производила пассов руками, а впечатление было такое, как
будто она этого журналиста встретила недавно в деревне, как будто он сказал
ей: “Да-да, скоро вернусь… ”, то есть была у нее уверенность человека, для
которого все это настолько очевидно, что не представляет интереса.
Откуда она могла узнать, что я там пишу? Я тихонечко, абсолютно бесшумно водил
карандашом по бумаге. Я ответил, что я, мол, писатель и мне интересно то, что
происходит. “Откуда ты? ” — спросила она. Я сказал: “Из Ленинграда”. — “Из
Ленинграда? ” — Она задумалась и сказала примерно так: “Это город, который еще
будет много значить”. Даниил Гранин. Листопад

Где спутник мой? — О, где ты, Беатриче? Александр Блок

Сам не знаю...

Деревня, где скучал Евгений, была прелестный уголок. Там друг невинных наслаждений благословить бы небо мог. Господский дом уединенный, горой от ветров огражденный, стоял над речкою. Вдали пред ним пестрели и цвели луга и нивы золотые, мелькали селы; здесь и там стада бродили по лугам, и сени расширял густые огромный, запущенный сад, приют задумчивых дриад. Сада пока нет - мусор и крапива. Но, надеюсь, разведу.

Зову-Ни!

моя деревня без домов и заборов, без одежд и укоров.. . и не моя, а всеобщая, и нет у нее имени.. . только природа, жизнь и свобода..

Село тоже крупное было, пока пожар не случился.. нелепо....

Там очень красиво кругом лес, свежий воздух, родные рядом,

А моя деревня-большой город Ленинград, там тепло, там мама

В огонь...

вы там не бывали....