Прикасаясь к красоте душа становится прекрасней?

Каждый вечер маленький Эрос убегал от родителей по своим тайным делам. Тихо бродил по улицам и переулкам, заглядывал в освещенные окна домов, и напоследок обязательно приходил в вечерние парки.
Его привлекала их строгая тишина днем и разгульное веселье по вечерам. Грохочущая, веселая музыка танцплощадок, загадочный шум ветерка в невидимых кронах парковых старожилов, шепотки на скамеечках, скрытых кустами жасмина и сирени, всегда привлекали маленького Эроса. Но больше всего он любил наблюдать за посетителями парков.
Присев на скамеечку за каким-либо кустом, он вслушивался в говор людей, беззвучно смеялся и плакал вместе с ними. Эрос был добрым мальчиком. Не мог равнодушно смотреть на плачущих, расстроенных и обиженных. Легким дуновением ветерка дотрагивался он до плеча обиженного и тот оживал для радости; он касался плачущей девушки и она, пока ничего не понимая, начинала улыбаться; хмурый мужчина, с безнадежно опущенными плечами, идущий за катафалком, вдруг останавливался, нежно прижимал к себе плачущих детей, и в его угасших глазах появлялась вера.
Вот и сейчас, сидя в развилке громадного клена, уловил тихие всхлипывания, доносившиеся с соседней скамейки, почти полностью скрытой навесом из вьющихся роз.
– Не плачь, девушка! Я подарю тебе счастье! – Неслышным голосом крикнул ей Эрос и дотронулся до плеча проходившего мимо молодого человека. Что-то кольнуло в сердце, и парень присел на скамейку. Чем-то привлекла его девушка, тихо сидевшая в грохочущей тишине. Она подняла на него глаза, и он утонул в них.
– Будьте счастливы! – Пожелал им Эрос, пробегая мимо. Но они не услышали пожелания. Огонь любви разгорался в их сердцах. Дрожащие пальцы, сплетались в венок верности.
Возле танцплощадки раздались крики, похожие на рык зверей, и громкий плач, и просьбы помириться. Рука Эроса невесомо легла на плечо драчуна, но злое сердце разлетелось вдребезги, поранив руку и лицо маленького волшебника.
– Как жаль, что я ошибся. Не заметил в темноте, что сердце это уже не способно нежно любить и прощать.
Израненный Эрос полетел на Олимп, к милой матушке на очередную перевязку. Ее ясный лик сверкал на ночном небосводе в сонме едва видимых звезд, вызывая в груди сына чувство радости и счастья. Ближе к Олимпу от грозного гласа ревнивого отца-Громовержца облака вспыхивали молниями и просыпали льдинки материнских слез на землю. Летел и счастливо смеялся Эрос. Он не боялся отца–Громовержца. В грозном голосе отца слышал лишь нотки гордости и ласки. Перевязав сына, Великая мать, потрепав его светлые кудри и поцеловав в макушку, спросила:
– С кем на сей раз, ты сражался, мой ласковый мальчик?
– Я не сражался, я дарил людям счастье! – выскальзывая из рук матери, ответил Эрос.
– Там, на земле, так много плачущих, обиженных и одиноких. Нет, нет, мамочка! Они не обижают меня. Осколки черствых сердец, больно ранят только тело, когда от моего прикосновения разлетаются как хрусталь от удара. Мои раны, это мои ошибки. В мертвое сердце любовь не может войти, она разбивает его на осколки.
– Попроси у отца волшебный лук и стрелы. – шепнула мать вдогонку убегающему Эросу. - Стрелы уберегут тебя от осколков и волшебством своим наделят счастьем всех, кого коснутся. Только помни: счастье их будет соразмерно красоте их души, желаниям и поступкам.
– Отец, подари мне лук и стрелы! – обняв отца за шею, попросил Эрос.
– Зачем тебе? Ты еще мал, а это грозное оружие! – ответил на просьбу любимого сына родитель.
– Мне нужен лук и стрелы не для игр. Я буду людям счастье приносить на кончике стрелы.

Она подпитывается этой красотой...

Ага и еще пару комплексов

нет.

Красота души- это, не то что она прикоснулась к прекрасному, а то что в ней извечно заложено, частичка доброго, вечного, светлого и святого.

Это красота становится красотой от соприкосновения с душой

Душа прекрасна изначально. Красота лишь вдохнавляет душу.