* * *
Чуть в окна – вечер, в двери – Грусть стучит ….
И входит, и к столу садится кротко.
А на столе уже заждалась водка,
Вот-вот, – и по стаканам зажурчит.
Мне с Грустью – как с любезною сестрой ….
В дни сентября и в дни лихие мая
Она меня поймет, не понимая,
И за меня, за пьяного, горой.
Чу …! Каблучки пропели "босановой"
По коридору …, у порога …, чу …!
Входи, Печаль, да наливай "по новой" –
Я пить хочу …, на брудершафт хочу ….
С Печалью мне – как с верною женой –
Бесслезно, бесполезно, безутешно ….
Я сам себе – потоп, ковчег и Ной,
И Арарат я сам себе, конечно.
Густеет вечер, вечен и жесток ….
И вот уже, когда дыханье сводит,
Тоска идет …, чуть ножкой на порог –
И в душу, словно в комнату, заходит.
С Тоскою мне – как с черною вдовой ….
Как будто вдруг заполучил гангрену
И подыхаешь …. Тут хоть волком вой,
Хоть пулю в лоб, хоть головой о стену.
Что будет дальше – знаю наизусть:
Начну менять то кружку, то подружку ….
И три сестры – Тоска, Печаль и Грусть –
Меня отволокут на раскладушку.
И так вот еженощно, до утра
Я с сестрами под водку пустословлю ….
Сестра сестер, четвертая сестра,
Я жду тебя …, я бритву приготовлю ….
* * *