* * * 
 
Чуть в окна – вечер, в двери – Грусть стучит …. 
И входит, и к столу садится кротко. 
А на столе уже заждалась водка, 
Вот-вот, – и по стаканам зажурчит. 
 
Мне с Грустью – как с любезною сестрой …. 
В дни сентября и в дни лихие мая 
Она меня поймет, не понимая, 
И за меня, за пьяного, горой. 
 
Чу …! Каблучки пропели "босановой" 
По коридору …, у порога …, чу …! 
Входи, Печаль, да наливай "по новой" – 
Я пить хочу …, на брудершафт хочу …. 
 
С Печалью мне – как с верною женой – 
Бесслезно, бесполезно, безутешно …. 
Я сам себе – потоп, ковчег и Ной, 
И Арарат я сам себе, конечно. 
 
Густеет вечер, вечен и жесток …. 
И вот уже, когда дыханье сводит, 
Тоска идет …, чуть ножкой на порог – 
И в душу, словно в комнату, заходит. 
 
С Тоскою мне – как с черною вдовой …. 
Как будто вдруг заполучил гангрену 
И подыхаешь …. Тут хоть волком вой, 
Хоть пулю в лоб, хоть головой о стену. 
 
Что будет дальше – знаю наизусть: 
Начну менять то кружку, то подружку …. 
И три сестры – Тоска, Печаль и Грусть – 
Меня отволокут на раскладушку. 
 
И так вот еженощно, до утра 
Я с сестрами под водку пустословлю …. 
Сестра сестер, четвертая сестра, 
Я жду тебя …, я бритву приготовлю …. 
 
* * *