Что вы слушаете, когда вам хочется оплакивать любовь?

Освещенные витражами ледяные страусы через звукопоглощающие витрины скандалят со стеклянными фламинго, если слушать под капюшоном шум бубнящего ветра и ледяной шуги, шорох собственной куртки и наплывы разговаривающих людей. О чем говорить, если кончились темы, «…это наглость с его стороны…», «…а потом она рассказала мне такое, что…». Скажи, ты бы хотел, чтобы каждое твое слово, буквально, каждое, люди запоминали бы навсегда?

Вчера в пять вечера я влюбился в Наташу. Ночью мне снились угрызения совести, было страшно. Господи, что ж такое-то? Почему я такой ничтожный?! Вот скамейка, бомж, бомжиха, опухшие лица, оплывшие глаза, звук медленной речи: «Мне плевать!» Манипуляции мультипликацией. Думаешь, они видят тебя, а видят карикатуру, исполнителя роли в спектакле их жизни. Равнодушие к отношению всех, и в особенности самого себя к себе.

Наш народ разжалован в мульти-пульти, потому что не переизбрал президента. За неправильный бюллетень нас убьют американские негры в высокоточных скафандрах. Армагеддон дробит барабанами барабанные перепонки, выбивая пыль гражданской войны из партийного гиппокампа. Скоро ракета, как Ник Вуйчич состоящая из туловища и боеголовки, опишет баллистическую арку в божественной тишине божественной высоты немыслимой красоты, и если тебе повезет, не успеешь испытать страха, когда нас накроет волной жара лесного пожара. Для созерцательных иностранцев мы не букашки, мы – картинки букашек, мелькнувшие в луче пропаганды.

Я был бы хорошим деревом, доведись родиться деревом. Стоял бы себе и стоял. Ко мне бы прибили скворечник, лазали кошки и белки. Когда в моей кроне стали бы щебетать птицы, мне бы казалось, что в голове мысли. Вот сейчас хорошо сороковую минуту стоять в тихом доме. В подъезде лает энтузиастка. Коммунальный шум наверху, струя бьет чугунную ванну.

Где ты, девочка, верившая в моё волшебство? Даша, звёздочка? Хрустальный гроб Белоснежки засыпали битым стеклом. Потрясающий, как копилка московский симпозиум искристых скворцов в апреле обсуждает всероссийскую грязь, чтобы забыть босиком свои мысли через три с половиной секунды. Лучи лучших мыслей весны закрыты суровой вороной, и снова открыты, и снова никому не нужны. Андижан со скрипом и скрежетом ищет рифму к цирконию в церкви, но в итоге выкручивает только ржавый шуруп.

Закрой глаза, не смотри на мое тело. Полюби красоту души. А как заглянуть в твою душу? Вот. Оцени. Что это? Это великолепные результаты теста MMPI.

Джек не вкладывался в отношения, он приглашал понравившуюся девушку в парк посидеть на скамейке, и если понимал, что девушка не айс, расставался с ней. Он считал, что тратить деньги на девушку следует только после первого поцелуя. Иногда он думал, кем бы стал, если бы не был миллионером. "Мне всего приятнее бродить по развалинам и собирать всякий мусор. Вчера нашел пластиковое сердечко, сегодня – эластичный бинт. Иногда находишь хорошие вещи. Тёрку. Нож. Банку свежего майонеза. Есть его сначала противно. Надо сделать над собой усилие и как бы забыть". Это так же, как оплакивать любовь: сначала страшно, надо сделать усилие и как бы забыть.

Я слушал Saint-Saëns, Дебюсси. Второй концерт Сергея Васильевича. Но сувениры не помогают забыть, они назойливы, и напоминают. И если слушать Рахманинова, чтобы горечь слышала свой аккомпанемент, так ведь она станет горше. Божественно одаренные люди гениально рассказали, как это страшно: быть человеком. Ну так я это знал и без них. Беда в том, что слышишь только самые громкие мысли, и не даешь тишине шанса. Оглушительно пролетарские ритмы кузнечного цеха и есть те громкие мысли, что возвращает популусу популярная группа Placebo. Именно что не лекарство. Позволь тишине шептать, и она скажет: артишок, шампанское, свирель пузырей, ласкающий аквалангист, Паскаль, летающее колесо…

Лакримозу.

https://www.youtube.com/watch?v=HTSAlsAr5ok ))

Не оплакиваю любовь. Если ее нет, то и оплакивать нечего. Радоваться надо и идти дальше.
Все эти "оплакивания любви" и прочая чушь.... Не любовь оплакиваем, а себя блин. Что не получили человека для себя, как некий приз. Намечтали с три короба и плачем, что наша же выдумка не сбылась, а реального человека, с его чувствами, с его желанием или нежеланием нас видеть, в упор не видели.

(версия)
Любовь – смерть – убийца (и родитель, радетель) убиваемого. Мать, убивающая своего ребенка. Иван Грозный (отец), убивающий своего сына.
Оплакивать – оплачивать – платить по счетам – возвращать Долг (который платежом – кровью красен).
«...
Перестаньте, черти,
клясться на крови...
Не везёт мне в смерти,
повезёт в любви...»

Любим рожать (кататься на брачном ложе) – любим и убивать (саночки с покойником возить).
Плата за любовь (=за убийство) – смерть (=«любовь» к ближнему). Справедливое возмездие за любовь (=за убийство, за смерть) не-отвратимо.

Что мы слушаем, когда нам хочется оплакивать (оплачивать) любовь?
Мы слушаем агонию, предсмертные стоны, стенания, молитву поскорее прикончить оплачивающих Должок (чтобы им не мучать-ся слишком долго). Но мы не спешим. Любовь должна быть оплачена (оплакана) в полной мере (око за око, зуб за зуб). Получите и распишитесь.
«...
Так громче, музыка, играй победу!
Мы победили, и враг бежит, бежит, бежит!..»

Должок!

все что ее воспевает

группа Placebo
(за всю мою жизнь эта группа из всей музыки для меня на 1 месте навсегда)
плюс ещё группа Би-2. (их как то называли русскими Placebo