Церковь не может не интересоваться ювенальной юстицией?

Противники ювенальной юстиции и многие члены Русской Православной Церкви выступают против того, чтобы права ребенка являлись приоритетными над правами человека как такового. Как можно говорить о правах человека и называться демократическим государством и при этом выделять права ребенка, делая их приоритетными над правами человека вообще? Получается, что ребенок - это не человек? Или он все-таки является человеком? Если мы говорим о защите прав ребенка как маленького человека, то необходимо обратиться к Конвенции о правах ребенка. Почему в свое время ООН приняла эту Конвенцию? Она была принята потому, что, как написано в ее преамбуле «ребенок в силу своей физической и нравственной незрелости требует особой защиты», то есть обращается особое внимание на то, что ребенок не может быть приравнен к взрослому в силу своего физического и психического состояния. Эти вещи очевидны, их не надо доказывать.

В рамках ювенальной юстиции ребенку делегируются те права, которые далеко не однозначны и, сами по себе, никоим образом не улучшают положение ребенка. Еще раз рассмотрим право ребенка с 14 лет самостоятельно обращаться в суд. Что это право - абсолютное благо? Но давайте задумается, а может ли ребенок сам себя защитить в суде? Ответ очевиден: не может. Даже самый умный и толковый ребенок в силу своего ума, своего практического опыта и своего материального положения самостоятельно защитить себя в суде не может. Для того чтобы иметь нормальную защиту в суде ребенок должен получить помощь либо у своего законного представителя, а еще лучше адвоката. Сможет ли он сам найти эту помощь? Очевидно, что не может. Поэтому когда мы кричим «ура» праву ребенка с 14 лет самостоятельно обращаться в суд, мы лукавим. Само по себе наличие права еще не означает, что оно будет должным образом реализовано. Неужели только потому, что раньше ребенок не имел права на обращение в суд самостоятельно, в случае нарушения его прав родителями, можно говорить, что его интересы не защищались? Это совершенно не так. Органы опеки и попечительства, милиция решали вопросы о назначении ребенку опекуна, органы опеки обращались в суд, прокурор также в интересах ребенка обращался с иском в суд. Теперь же ребенок предоставлен самому себе. Право на обращение в суд, которому многие аплодируют, в том числе и сами дети, по существу не обеспечивает защиту ребенка. Интересы ребенка, естественно, надо защищать, но ребенок не может быть отделен от семьи. Право ребенка иметь семью и знать своих родителей, право воспитываться в семье закреплено не только в российском законодательстве. В Конституции РФ говорится, что семья защищается государством, это положение закреплено и в международных нормах, в частности, в конвенции о правах ребенка. Сторонники ювенальной юстиции как будто не понимают, что защита прав ребенка осуществляется для того, чтобы ребенок был счастлив. Может ли ребенок быть счастлив без семьи? Может ли быть счастливым ребенок, лишенный отца и матери? Как сказал кто-то из мудрых: ребенок и все мы должны быть чьими-то. Другими словами, ребенок должен иметь реальную защиту. Государевы дети, детдомовцы, у которых нет никого, кроме обезличенного государства, понимают, что реально они беззащитны. Поэтому мы должны создать такую правоохранительную систему защиты прав несовершеннолетних, которая сделала бы наших детей счастливыми. Эта система, во-первых, должна закрепить право ребенка на кровную семью и создать механизмы этой защиты. Сегодня мы много говорим о семье, однако, реальных механизмов защиты семьи как основной структуры любого общества в России практически нет. К сожалению, наше законодательство идет по пути, который не способствует укреплению семьи. Например, были сокращены сроки для расторжения брака. Необходимо вносить такие изменения законодательство, которые сделают более сложным развод, необходимо сделать такую систему, при которой ребенок мог быть изъят из родной семьи только в исключительных случаях, когда исчерпаны все возможные способы нормализации обстановки