Андрей Боголюбский... вроде жестокий человек... первый монарх тех давних времён... а почему причислен к лику Святых?

А в этой религии всё поставлено с ног на голову.

святость связана с приближением к Христу, а не тем, чтобы быть таким как Христос, человеку сделать это невозможно

У невежд и Николай Кровавый, который отрекся от царствования все равно царь, а не антихрист, как он и есть, мол, христианский мученик! Все извращается в угоду неким интересам, а дураки потом подхватывают эти внушения и заражают ими многих.

Так и остальные совсем не белые и пушистые.... сколько крови на Владимире, на Невском.... да и объявляли их святыми лет этак через 200 по высочайшему царскому повелению....

Иван Сергиев - антисемит, националист, черносотенец, почетный член «Союза русского народа» , который был организатором и участником еврейских погромов, расправ с либеральными политиками и членами Гос. Думы, а также пытавшейся при поддержке правительства проводить политику защиты самодержавия, религиозной и национальной нетерпимости - канонизирован как Иоанн Кронштадский и тоже причислен к лику «святых» . Как и Михаил Поздеев, чья деятельность в качестве самозванца продолжалась аж 30 лет и который отсидел 39 лет по уголовной статье, канонизирован как Серафим Соловецкий (Серафим Умиленный) , и тоже считается «святым» .
Таких примеров полно. Что тут удивляться.

за православие с особой жестокостью, не???

царей, князей и прочих канонизировали на Руси по политическим мотивам, а не религиозным.. . Ведь православие - это примыкающаяся религия перед власть имущих=)

В православии так принято ибо вера эта не от Бога, а от Сатаны
Геннадий, прозванный современниками «кровожадным устрашителем преступников против церкви» , настаивая на казни еретиков, писал в 1490 году московскому митрополиту Зосиме: «Смотри, франки по своей вере какую крепость держат! Сказывал мне при проезде через Новгород посол цесарский про шпанского короля, как он свою землю очистил, и я с тех речей и список тебе послал» . Геннадий советовал митрополиту Зосиме поставить деятельность «шпанского короля» Фердинанда и испанских инквизиторов в пример Ивану III. Но еретики своей агитацией против церковного землевладения и церковной знати облегчали Ивану III борьбу за ликвидацию крупного церковного землевладения, которую он вел в интересах светских феодалов и служилых людей. Поэтому он ограничился лишь наказанием еретиков. Их били кнутом, а затем отослали к новгородскому епископу для осуждения церковным собором. Осудив еретиков и предав их проклятию, Геннадий, устроил еретикам позорный въезд в Новгород. За 40 километров от города их посадили в шутовской одежде на коней «хребтом к глазам конским» , то есть задом наперед, на головы им надели берестяные шлемы с надписью «Се есть сатанино воинство» и в таком виде возили по городу. В заключение на их головах были сожжены берестяные шлемы. Некоторых еретиков, как рассказывает летопись, по требованию Геннадия сожгли на Духовском поле, а других он послал в заточение

Он распространил православие из Киева на северо-восток ( Владимир, Москва)

Вот еще один палач, ставший святым

Волоцкий

Сочинения Иосифа Волоцкого, как мы уже отмечали, служат обычно главным источником информации и даже не столько информации, сколько суждений о новгородско-московском движении. Его обширное произведение «Просветитель» вполне доступно читателю и сегодня, а потому автор не будет подробно излагать содержание этого источника и отсылает заинтересованного читателя прямо к оригиналу.

Здесь налицо желание талантливого игумена одного из богатейших монастырей, находящегося всецело в его руках, защитить то, что было им с таким трудом выпестовано, и вообще защитить монашество как институт. Иосиф знал, что отрицание еретиками монашества может из относительно безобидной теории с молниеносной скоростью перерасти в страшную для него реальность: государство переживало именно тот период развития, когда московский великий князь прибирал к своим рукам все, что только можно было прибрать, но третья часть земельных владений Руси все еще находилась во владении монастырей1. Это был лакомый кусочек для Иоанна, тем более что великий князь (и это было прекрасно известно Иосифу, чуть ли не предававшего время от времени анафеме своего государя) вряд ли остановился бы перед церковными условностями. Поэтому Иосиф перед лицом серьезной угрозы не скупится на многозначительные выводы. Он готов представить еретиков кем угодно, лишь бы защитить свои позиции (очевидно, здесь и вступала в действие его теория о «бого-премудростном коварстве» )
27 декабря 1504 года, на третий день рождества, Москва увидела инквизиционные костры. В деревянной клетке были сожжены Иван Волк Курицын, Дмитрий Коноплев, Иван Максимов и другие еретики. Великий князь Иван Васильевич с сыном Василием и митрополитом Симоном, с епископами и всем церковным Собором приговорили их к сожжению. Той же зимой в Новгороде были сожжены Иван Некрас Рукавов, архимандрит Юрьевского монастыря Кассиан с братом Иваном Самочерным, Гридя Квашня, Дмитрий Пустоселов, и, по всей видимости, другие, менее известные еретики.
Но вольнодумство продолжало существовать в народной среде. В 1511 году И. Волоцкий требовал от великого князя Василия нового сыска над еретиками, иначе он грозил погибелью «всему православному христианству от еретических учений» .

Итак, «выметена» была из Кремля ересь, восторжествовала партия Софьи, навеки упокоился на своем царственном одре не имевший покоя в последние дни своей жизни Иван III, и жизнь в России пошла своим привычным чередом. Попритихли в «худых местах» споры о вере, и хотя инквизиция, основы которой заложил у нас Гонозов, не достигла таких масштабов, как в католических странах, городские площади слишком часто стали освещаться кострами, на которых горели еретики (В. Соловьев даже заметил, что «наша» инквизиция «отличалась от католической лишь дровами: если в католических странах людей сжигали на березовых дровах, то у нас — на осиновых»).

Беотификация-это чистая политика!