Как вы относитесь к вашему Творцу

Я люблю своих родителей.. Царство им небесное...

он не существует

Аллах – истинный единый Бог, непостижим в своем совершенстве ни только для человека, но ни для одного из своих творений. Власть и воля Его распространяется абсолютно на все и на добро и на зло, никто и ничего не может свершиться без Его воли. Истинного единого Бога никто не видел и не слышал свою волю Он являет через творения свои
Аллах сотворил мир материи (энергии) и решил человека поставить в нем наместником своим и назначил человеку совершенствоваться (эволюционировать) на земле, чтобы человек разумный стал человеком совершенным. Ведь слово человека совершенного в мире материи (энергии) – Будь и вот уже есть оно. Но это даже не близко к непостижимому совершенству Аллаха. И первым человеком совершенным стал великий пророк Иса сын Мариям, мир им.

С уважением.

В чем магическая сила методички СИ? Что заставляет членов СИ тысячи раз задавать вопросы методички и ответы из нее же?

Он мой лучший друг и отец.

Полгода назад один из самых знаменитых неврологов и психологов нашего времени узнал о смертельном диагнозе. Оливера Сакса больше нет, но его наблюдения над собой, стоящим на пороге смерти, поражают умиротворенностью и обстоятельностью. Как когда-то он вслушивался во внутренний мир своих пациентов, теперь он регистрировал движения уже своей души.
AdMe.ru нашел его колонку, написанную для The New York Times. Мудрейший человек!

"Месяц назад мне казалось, что здоровье у меня хорошее, даже крепкое. Мне 81, но я все еще проплываю милю за день. Но моя удача закончилась. Несколько недель назад я узнал, что в моей печени множественные метастазы. 9 лет назад обнаружилось, что у меня редкая опухоль глаза. Из-за радиотерапии и лазеров, с помощью которых удаляли опухоль, я в конце концов ослеп на один глаз. В моем случае вероятность, что опухоль глаза пустит метастазы, была невелика — но мне не повезло.
Я испытываю благодарность за 9 лет здоровой и продуктивной жизни после того первоначального диагноза, но сегодня я лицом к лицу со смертью. Рак поглотил треть моей печени, и хотя его распространение можно замедлить, остановить его уже нельзя.
Мне предстоит понять, как прожить оставшиеся мне месяцы. Я должен прожить их самым богатым, самым глубоким, самым продуктивным образом. На это меня вдохновляют слова одного из моих любимых философов Давида Юма, который в 65 лет, узнав, что смертельно болен, написал короткую автобиографию. У него заняло это всего один день в апреле 1776 года. Он назвал ее «Моя жизнь».
«Я очень мало страдал от своей болезни, и, что еще любопытнее, несмотря на сильное истощение организма, мое душевное равновесие ни на минуту не покидало меня, — писал Юм. — Я сохранил ту же страсть к науке, ту же живость в обществе, как и прежде».
Мне повезло, что я прожил больше 80 лет, на 15 лет дольше Юма, и эти годы были столь же богаты в плане работы и любви. За это время я опубликовал 5 книг и закончил автобиографию (она подлиннее, чем несколько страниц Юма), которая будет опубликована этой весной. И я почти закончил еще несколько книг.
«Я, — продолжает Юм, — отличался кротостью натуры, самообладанием, открытым, общительным и веселым нравом, способностью привязываться, неумением питать вражду и большой умеренностью во всех страстях».
Здесь я отличаюсь от Юма. Хотя я наслаждался теплыми отношениями и дружбой, у меня нет реальных врагов, я не могу сказать, что я человек кроткий. Напротив, я человек довольно воинственный, меня часто охватывают приступы жестокого энтузиазма и полной неумеренности во всех моих увлечениях.
И все же одна строчка из эссе Юма кажется мне поразительно верной: «Трудно быть менее привязанным к жизни, чем я теперь».
За последние несколько дней я смог увидеть свою жизнь как бы с большой высоты, как ландшафт, и во мне углублялось ощущение связанности всех ее составляющих. Это не значит, что жизнь для меня кончена. Напротив, я чувствую себя чрезвычайно живым, и я хочу и надеюсь за оставшееся время добиться еще более глубокой дружбы, попрощаться со всеми, кого люблю, написать что-то еще, попутешествовать, если хватит сил, достичь новых уровней понимания и смысла.
Это потребует дерзости, ясности и прямоты речи. Мне придется добиться ясности в моих отношениях с миром. Но у меня останется время и на веселье (и даже на какую-нибудь глупость).
Я неожиданно чувствую сфокусированность и вижу перспективу. Нет времени ни для чего несущественного. Я должен сосредоточиться на себе, на моей работе и на моих друзьях. Я больше не буду смотреть новости по вечерам. Я больше не буду тратить свое внимание на политику или споры о глобальном потеплении.
Это не безразличие, а отсутствие привязанности: меня по-прежнему глубоко волнует ситуация на Ближнем Востоке, глобальное потепление, растущее неравенство. Но это больше не мое дело — эти