Какие жизненные ценности утверждает лирический герой стихотворения Из Пиндемонти

Стихотворение входит в так называемый Каменноостровский цикл и написано на даче под Петербургом в последнее лето жизни поэта. Многие реалии стихотворения содержат скрытые намеки на факты биографии Пушкина 1836 года. Ссылка в названии на перевод из малоизвестного итальянского поэта Ип. Пиндемонти (1753–1829) – поэтическая мистификация, вызванная цензурными соображениями. По мнению Е. Г. Чернышевой, в этом стихотворении «система ценностей лирического героя выстроена в двух противопоставленных частях. Первая – цепь отрицаний социальных ролей и политических институтов, определяющих зависимость личности от общества, государства. <…> Во второй части образно воплощены позитивно осмысляемые ценности»
Структурные смыслы текста прежде всего актуализируются при анализе лексико-морфологических уровней стихотворения.

В первой части (1–9-й стихи) слово права употребляется в сочетании с эпитетом громкие, который придает первому стиху явный иронический оттенок. Права, от которых кружится голова, не прельщают лирического героя стихотворения. Ему незачем оспоривать налоги или мешать царям друг с другом воевать. Оценка этих действий иронически расценивается поэтом как сладкая участь, в которой у поэта нет надобности.
В 6–8-м стихах:
И мало горя мне, свободно ли печать
Морочит олухов, иль чуткая цензура
В журнальных замыслах стесняет балагура
– ирония усиливается. Возможно, поэт слегка лукавит, говоря, что ему «мало горя» , то есть безразлично, как действуют печать и цензура по отношению к авторам и читателям, так как самому Пушкину пришлось немало натерпеться от цензурных притеснений. Неприкрытая ирония есть и в определении «чуткая цензура» . Мы понимаем, что этот эпитет обозначает «строгая» , «бдительная» , то есть та самая, которая и душила свободный дух поэта. Думается, что именно самого себя поэт называет словом балагур, вероятно, подчеркивая этим оценку властями его собственного творчества.
Резюме первой части – в 9-м стихе: «Все это, видите ль, слова, слова, слова» . Авторское выделение курсивом троекратно повторенного слова слова содержит аллюзию на цитату из трагедии В. Шекспира «Гамлет» , на что указывал сам Пушкин. «Проницательный читатель» помнит, что в трагедии «Слова, слова, слова» – это реплика Гамлета на вопрос Полония: «Что вы читаете, принц?» . В ней не только намек на конфликт слова и дела, который является одним из главных в «Гамлете» , но и утверждение того, что громкие общественные права оспоривать налоги или «мешать царям» воевать не связаны с конкретными и полезными делами, со смыслом человеческого существования. Как далее утверждает поэт, ему дороги иные права, не имеющие ничего общего с государственной службой.
Во второй части (10–13-й стихи) ключевыми становятся существительные, обозначающие самые существенные для Пушкина общественные понятия: права, свобода, от властей (а в некоторых редакциях – от царя) , от народа. В оценке смыслов, которые несут эти слова, интересной оказывается их оппозиция. На первый взгляд кажется, что слова от властей (от царя) и от народа находятся в положении противопоставления. Однако крупнейший пушкинист Б. В. Томашевский в комментариях к собранию сочинений поэта высказывает мысль, что в этой оппозиции «нет противопоставления властей народу, а сопоставлены две системы управления – самодержавная и парламентская»
Если проследить лексическое значение существительных третьей части в их динамике, то можно заметить смену конкретных, «бытовых» существительных отчет, ливрея, шея абстрактными: природы красотам, пред созданьями искусств и вдохновенья, в восторгах умиленья. Это подчеркивает перенос смысла текста с бытового уровня существования человека на более высокий, «божественный» , «бытийный» , проясняя пушкинскую мысль о вечных, «нерукотворных» памятниках. Финальный стих Вот счастье! Вот права… можно считать ценностным «эпилогом» , итогом всех размышлений поэта о смысле жизни и предназначении человека.
Иным смыслом наполняется слово права в конце стихотворения.