Почему в последнее время в русском языке много заимствований?

Ольга Гордеюк Здесь мы ведём себя, как школьники младших классов, которым хочется покурить, потому что старшеклассники курят, и не думаем о том, а стоит ли перенимать их привычки? Может быть, не надо делать своим идеалом общеевропейскую усреднённость и одинаковость? Ведь любая культура, в том числе и язык, любопытны своим своеобразием, самобытностью, непохожестью. Если, например, японцы вместо латинского «университет», говорят на родном языке «даигаку» (большое учение), а вместо «студент» — «гакусэи» (жить обучаясь), то ведь их образование от этого не становится каким-то ущербным. Зачем же пытаться наш язык упростить и лишить самобытности, обтесав его по чьим-то меркам, и уложить в чужие языковые правила и пристрастия?

Ольга Гордеюк Про профессиональную терминологию я молчу, я про то что сейчас русский язык "загадили" английскими словами написанными русскими буквами. Итогом такого обогащения нашего языка является вытеснение русских слов на задний двор и употребление иностранных слов вместо русских. А это по сути и есть постепенное уничтожение русского языка, так как русского в нём остаётся всё меньше и меньше.

Ольга Гордеюк У нас в средние века шла выработка своего русского словарного запаса понятий, которые отражали многообразие общественной жизни и описывали разные стороны государственного управления. Происходило подлинное обогащение языка. Например, в 16 – 18 веках министерства назывались приказами. Это было наше название, и оно имело смысловое наполнение. Каждый понимал, что Приказ – это орудие государственного управления, так как управление осуществляется благодаря приказам. Но желание подражать во всём Европе взяло верх, и развитие в этом направлении оборвалось. Для названия должностей и различных видов работ стали использовать иностранные языки, но только не русский. Пётр1 переименовал Приказы в коллегии, а коллегии впоследствии были переименованы в министерства (от лат. Ministro – служу, управляю).

Ольга Гордеюк Мы что, глупее других народов и ничего своего создать не можем? Или эти иностранные понятия являются чем-то священным и для нас недосягаемым? Как будто какие-то небожители, подобно Моисею, спустившемуся с Синайской горы, сошли к нам с небес и вручили нам священные скрижали, на которых высечено: кондиционер, компьютер, сервер, провайдер, интернет, продюсер, мерчендайзер и т. д. – а мы должны склониться в глубоком почтении и признать, что до такого нам точно никогда не додуматься

Ольга Гордеюк Действительно, набор выполняемых компьютером задач довольно многообразен, что трудно подыскать слово, которое отражало бы все виды работ, осуществляемых компьютером. Но ведь и само слово «компьютер» вообще ничего, кроме латинского «вычислитель», не выражает, к тому же латинский язык у нас, мягко говоря, не все знают. К поиску необходимого слова можно идти по разным направлениям и в итоге выбрать что-то одно, что устроило бы всех. Я, например, предложил бы слово «числовик» (похожие слова – грузовик, поисковик, пуховик), «числовер» (осуществляет верные, точные действия с числами), «числомер» или «числомерник» (мерные действия с числами), и всё это – электронное устройство, в основе работы которого лежит обработка чисел, числовых рядов, действия с числами.

Ольга Гордеюк Я не верю утверждающим, что поезд ушел и уже поздно. К иностранным словам нас приучили, и они держатся на силе привычки. Но, по словам В. И. Даля: «А на привычку есть отвычка, на обык – перевык». Вертолётом заменили геликоптер, и про него никто не вспомнит. Никто не вспоминает различные «сатисфакции» и «циркуляры» прежних веков. Придёт время, когда не вспомнят ни «диверсификацию», ни «мониторинг». Если мы начнём говорить по-русски «терпимость», «соответствие», «устойчивость», то все эти «толерантности», «адекватности» и «стабильности» будут вспоминать как страшный сон