Тема стихотворения Цветаевой.

всё проходит. И ничего не возвращается. Увы...

https://nsportal.ru/shkola/literatura/library/2012/12/13/konspekt-uroka-tarusa-v-zhizni-i-tvorchestve-mi-tsvetaevoy

ПОЭЗИЯ ЦВЕТАЕВОЙ — ПОВЕСТЬ О СЕБЕ

Птица феникс — я, только в огне пою! Поддержите высокую жизнь мою! Высоко горю и горю дотла! И да будет вам ночь — светла!

М. Цветаева

Марина Цветаева... Трудно встретить человека, в душе которого это имя не пробуждало бы ярких чувств, чье сердце не загоралось бы трепетным огнем от первой же строчки любого из стихотворений этой удивительной поэтессы.

Кем она была? Какую жизнь прожила? О чем мечтала? Кого любила? Как любила? На все эти вопросы можно найти ответы в поэзии самой Цветаевой. Загадка? Тайна? Или откровенность? Чем стали ее стихи для пас? Отдавая дань таланту Марины Цветаевой, ее мастерству, силе ее поэтического слова, мы должны были бы называть ее Поэтом, но столько в ее произведениях женственности, столько тем, мотивов, переживаний, близких и понятных прежде всего женщине;, что невольно произносишь «Поэтесса», но обязательно с большой буквы, преклоняясь и восхищаясь.

Писать Марина Цветаева начала очень рано — в шесть лет (когда еще «не знала», что «поэт»). Она просто прислушивалась к самой себе, пропуская через свою душу весь огромный, еще не познанный мир. И в этой пылкой душе сами собой рождались поэтические строки:

Ах, золотые деньки! Где уголки потайные,

Где вы, луга заливные Синей Оки?

Юная Цветаева еще не познала горечи разочарований, которые ждали ее впереди. Потому ее ранние стихотворения еще наполнены светом и теплотой, восторгом перед жизнью и окружающим миром. Но ей, к сожалению, недолго суждено было наслаждаться этой радостью и светом. Холод и голод, война и неустроенность быта заставили быстро повзрослеть саму поэтессу и наполнили высокой трагедийной напряженностью «сердечной смуты» ее поэзию.

Для чувственной и тонкой души Марины Цветаевой юность стала той гранью, которая разделяет сказку и жестокую реальность. И перейти через эту черту — значит потерять, оставить все теплое и нежное, связанное с детством.

Христос и Бог! Я жажду чуда Теперь, сейчас, в начале дня! О, дай мне умереть, покуда Вся жизнь как книга для меня.

Время, эпоха отражались с необычайной точностью в душе поэтессы. Она не хотела принимать мир таким, каким он был, но понимала, что не в силах что-либо изменить. Единственное, что она могла, — выражать себя, а вместе с тем и эпоху, в пламенных строках своих стихов, чтобы открыть этот мир окружающим, чтобы высказать все самое сокровенное, важное, личное, все, что происходило в ее душе. «Равенство дара души и глагола — вот поэт», — считала Цветаева и как никто другой соответствовала этому определению. Ее «душа родилась крылатой», ее дар слова шел из глубины души.